— И вы помогли ей? — чуть заметно улыбнулся капитан.

— Я считаю, что мы помогли друг другу. Уверена, что рано или поздно, она бы пробилась и сама, пусть это и заняло бы у нее больше времени. Да и я бы не померла с голоду… Но случилось как случилось, так что у нее спустя семь лет был уже шестой ранг, репутация и предложение работы в столице. А у меня — стабильный и приличный доход с доли в ее патентах.

Вольфгер слушал с интересом, ловя себя на мысли, что ему интересно было бы взглянуть на мастера Алмию в юности. Интересно, какая она была тогда? Много лет назад? Ученица Лидийской школы артефактики… Носила ли все то же сумасшедшее каре? Или оно пришло уже с годами и абсолютной уверенностью в себе?

— Я принес вам кое-что, — мысленно встряхнувшись, вервольф напомнил сам себе, что он тут по делу и вообще.

Он взял со стула рядом сверток, который пристроил туда, усаживаясь, и положил его возле чашки мастера.

И снова на ее лице отразилось столь несвойственное ей изумление. Вольфгер вообще подозревал, что за сегодняшний день увидел на лице Алмии эмоций больше, чем за все время знакомства.

Она изогнула брови, отодвинула чашку в сторону и, протянув руку, потянула хвостик серенькой бечевки. Зашелестела, разворачиваясь, обыкновенная пергаментная бумага невзрачного серого цвета (Вольфгеру пытались навязать ленты и блестки, но он отверг их гневно и непреклонно), явив свету…

Флакон был массивный — и это тоже было требованием заказа. Толстое стекло, строгие высокие граненые стенки с искусным напылением, создающим эффект морозного узора. Тугая пробка — кусок льдинки, казалось, начнет таять под пальцами.

Эва ласкающим движением коснулась холодного стекла и подняла взгляд на Вольфгера.

— Капитан, что вы… правда, не стоило… — теперь она звучала растерянно. Но по глазам было видно — подарок произвел впечатление, да еще какое! Просто даже самим фактом.

— Я обещал, — хмыкнул Вольфгер. — Попробуйте.

Он не стал добавлять «мало ли, еще не понравится», потому что это было бы пустым кокетством. И в себе, и в том, кто делал эти духи, он был уверен.

Мастер выдернула пробку, и уже знакомый Вольфгеру аромат коснулся ноздрей. Морозная свежесть, переплавляющаяся в контрастный горячий, пряный запах.

Эва поманила тронутый ароматом воздух ладонью, вдыхая, прикрыла глаза — ресницы бросили тени на скулы. Замерла, а потом, будто решившись, коснулась смоченной в духах пробкой прозрачной кожи на запястье. Тряхнула им, поднесла к носу. Ее губы тронула легкая улыбка…

— Спасибо, капитан, прекрасные духи, как они называются?..

И тут Вольфгер понял, что должен кое-кого убить.

«Все, как ты заказывал», — вещала дорогая сестрица. — «Собрала в лучшем виде! Верхние ноты и ноты сердца передала в точности. А шлейф раскроется уже только на коже. И только тогда аромат по-настоящему заиграет».

Раскрылся. Заиграл.

В первые мгновения Вольфгер чувствовал себя так, будто его огрели по голове обмотанной тряпкой дубиной — вроде и не вырубило, но перед глазами поплыло, чуть ли не звездочки замерцали, полная дезориентированность в пространстве. Это первое впечатление быстро прошло, но вот плывущее, тягучее ощущение осталось. Отчаянно хотелось дернуть носом, вдохнуть всей грудью, уткнуться в так сладко, так невозможно притягательно пахнущую кожу…

Вольфгер потер глаза, как будто от усталости, а на деле — уткнувшись в ладони и пытаясь «занюхать» умопомрачительный аромат собственным и обрести хотя бы минимальную концентрацию.

— Никак не называются. Но если они у вас закончатся, и вам захочется еще (упасите боги!) — то вы можете заказать их в парфюмерии «Цветочная радуга», на улице Фонарщиков. Спросите хозяйку, скажете, что от меня.

«Если я, конечно, к тому времени не поеду крышей и не прикопаю дорогую родственницу по-родственному…».

— Сколько у вас полезных знакомств… — задумчиво протянула Эва, крутя флакон в пальцах.

— Это не знакомство, это наказание, — не удержался от шпильки в адрес, к сожалению, не присутствующих здесь капитан и поднялся. — Не смею больше вас тревожить, мастер.

— Да вы меня не… — машинально отозвалась хозяйка квартиры, а потом будто спохватилась. — Конечно, капитан.

Вольфгер шел, как в тумане. Пьянящий запах, завершивший и без того прекрасный образ, сделавший его просто неотразимым, плыл следом. Вернее, следом шла хозяйка квартиры, но от этого вервольф усиленно старался абстрагироваться. Лучше уж просто запах, чем запах помноженный на каре, брюки и… все прочее.

Это ж надо было, собственными руками…

Вольфгер прекрасно отдавал себе отчет в том, что все это означает.

Он хочет эту женщину. Хочет, несмотря на отвратительный характер, острый язык, заносчивость и надменность. А может быть, отчасти и благодаря всему этому. Она бросала вызов окружающим, она знала себе цену, а Вольфгера никогда не привлекали кроткие зайчики.

Только вот общего между ним и мастером чуть больше, чем ничего. И принесут эти отношения только проблемы.

Это он тоже прекрасно понимал.