Небольшими группами входят люди с верхними вещами и спешат к тем боксам, где их уже ждут. Появляются Таня с Мишей. Они меня тоже увидели и направляются ко мне. Танюшка чуть не плачет, но держится и успокаивает меня.

– Не волнуйся, всё будет хорошо.

Обнимаемся, целуемся с ней и Мишей.

Привезли носилки. Это за мной. Ловко укладывают меня на них. Оборачиваюсь, вижу их обоих. Они стоят с мешками моей одежды и смотрят мне в след. Успеваю помахать моим дорогим рукой, и меня увозят.

Оказалось, что операционные расположены в другом крыле здания. Медбрат везёт меня через длинные коридоры так быстро, что я не успеваю прочесть ни одной надписи на стенах. Вообще, всё выглядит так, как будто все куда-то торопятся. Но я не спешу. Пришли мысли, что это мой последний путь в никуда. Я их гоню. Мне представляется, что вид у меня скорее боевой, чем потерянный, я совершенно спокоен, и твёрдо настроен выжить, просто потому, что не могу оставить вдовой дорогую Танюшку. Сыновья наши уже обременены своими семьями, своими проблемами, им будет легче перенести моё отсутствие.

Остановились в светлом коридоре, слева окна, справа двери, видимо, ведущие непосредственно в операционные. За окнами виден пробуждающийся рассвет. Возникает уверенность, что он еще не последний, впереди будет много таких рассветов.

Вижу длинный ряд носилок с другими подготовленными к операции «жертвами», выстроившихся вдоль стены между входами в операционные.

Теперь я уже думаю о том, что не могу уже ни на что влиять, и что моя жизнь полностью в руках тех людей, которые будут ремонтировать моё сердце.

Всё будет зависеть от их профессионализма, душевного состояния, настроения, слаженности в работе и многого другого, чего я не знаю.

Напоминаю себе, что иду на операцию сознательно, и что уверен в мастерстве доктора Гленна и его команды.

Пока меня держат в коридоре, я наблюдаю за действиями медицинского персонала. Здесь спешки не чувствуется, все действуют спокойно и заняты каждый своим делом. Обстановка и меня настраивает на деловой лад, я уже готов к операции и только стараюсь определить, в какие двери меня повезут оперировать.

Снова проверка. Молодая миловидная медсестра, приветливо улыбаясь, берёт мою руку с прикреплённой бумажной ленточкой и сверяет со мной данные на ней. Мне смешно, она – уже третья проверяющая. Я тоже решаюсь у неё проверить:

– Is D-r Glenn will perform the surgery? (Доктор Гленн, будет выполнять операцию?)

– Yes, he does, don't worry, your surgeon is Dr. Glenn. (Да, он. Не волнуйтесь, ваш хирург доктор Гленн).

Так же с улыбкой, обещая, что мне будет не больно, она делает укол и вводит в вену жидкость голубого цвета. Не вынимая иглы, закрепляет её пластырем на руке для будущих вливаний. Я ещё не знаю, что эта игла будет со мной всё время пребывания в этом госпитале.

Дальше всё опять мне напоминает кино, подобные сцены встречались в разных фильмах. Меня так быстро завезли в операционную, что я даже не успел заметить, в какую именно дверь, что вобщем-то решающего значения не имело.

Последнее, что запечатлелось, это люди в светло зелёных комбинезонах, которые окружили меня и ловко переложили на операционный стол, сняли закрывающий грудь халат и укрыли простынёй. Увидел над собой большой светильник – и отключился.

В комнате ожидания возле операционной

Кто-то говорил мне до операции:

– Ты на какое-то время окажешься на «том свете». Интересно, что ты там увидишь?

Если бы я помнил, кто это был, я должен был бы его очень разочаровать. Возможно, я и посетил «тот свет», пока моё сердце от меня отключили, но я ровным счётом ничего не видел, и в моём сознании ничего не запечатлелось.

Таня потом расскажет, что она с Мишей и Викой провели почти семь часов в комнате ожидания.

Миша запечатлел на своём мобильнике этот исторический для нашей семьи момент.

Наконец, их ожидание закончилось, вышел очень уставший доктор Гленн, похоже, что прямо от операционного стола. Увидев Таню, понял, что она вместе с нашими сыновьями и обратился ко всем сразу:

– Операция прошла успешно, продолжалась 6 часов 30 минут. Сейчас его состояние стабильное. Операция сделана во время, так как аортный клапан был очень плохой, а митральный – лишь немного лучше. Несколько протекает ещё один клапан, но это большой риск – заменять сразу три клапана. Тем паче, что этот дефект не опасный».