Увидев, что она творит с недавно выглаженным чистым платьем, миссис Кармоди наверняка бы хлопнулась в обморок. Но к счастью, ее здесь не было.

— Я тоже кое-что помню. Твой дед, конечно, не умеет рисовать, но общую идею я уловила. Вот берег, — она провела пальцем извилистую линию, ничем не хуже, чем упомянутый дедушка, — это бухта. Тут река, а дальше — строения. Наверняка это Хайсмит, так как домов много. Дом твоего дедушки вот здесь. Значит, нам надо идти на восток. Правильно?

Он кивнул, заинтересованно посматривая на ее художества.

— Неплохо, — признал Рэнфилд, — у тебя прекрасная память. И рисуешь ты гораздо лучше деда.

— Это нетрудно, — фыркнула она.

— Главное сейчас, определить, где этот восток находится. Жаль, что мы не захватили с корабля компас.

— Что? Эту огромную тяжелую штуковину? Тогда ты точно надорвался бы, таща ее на себе.

— Какая же ты добрая девушка, — засмеялся он, — милая, заботливая, просто сама кротость и послушание.

— Вот еще, — отозвалась Сильвия, — но не хочешь же ты сказать, что ее должна была тащить я?

— Ни в коем случае не хочу этого сказать. У нас слишком мало времени, чтобы снова спорить. Но все же, где может находиться восток?

— Моя няня всегда твердила, что в лесу очень трудно заблудиться, если знать необходимые приметы. Например, то, что мох растет на северной стороне дерева.

Рэнфилд огляделся:

— Возможно, твоя няня тысячу раз права, Сили, но я не вижу здесь ни одного дерева. Только кусты. На кустах может что-нибудь расти?

— Понятия не имею. Нужно поискать деревья. Где-то же здесь есть деревья.

— Где-то они несомненно есть, — признал мужчина, — но где гарантия, что на них растет мох?

— Откуда мне знать? — рассердилась Сильвия, — ты вечно критикуешь мои предложения! Сам придумай что-нибудь, а потом возражай.

— У меня есть одна идея, — кивнул он и велев ей стоять на месте, отошел в сторону, заметив у колодца женщину с ведром в руке.

Сильвия, скорчив презрительную гримасу, наблюдала, как они беседуют, почти ничего не слыша, кроме отдельных слов, которые ничего не говорили ей о подробностях разговора, но она вполне догадывалась о его содержании. Наконец, Рэнфилд вернулся с довольной усмешкой.

— Ну что? — спросила девушка.

— Мы с трудом смогли прийти к однозначному решению относительно сторон света, — со смешком отозвался он, — к сожалению, эта женщина плохо представляет, где находится восток.

Сильвия злорадно рассмеялась.

— А я что тебе говорила!

— Но она отлично знает, в какой стороне находится заброшенное поместье Хайсхолл.

— Тогда не надо морочить мне голову своими сторонами света.

— Это с самого начала была твоя идея, Сили. Я и слова не сказал на эту тему.

— А кто болтал о мхе на северной стороне дерева?

Вопрос был задан по существу, и Рэнфилд уже хотел ответить на него со всевозможной точностью, но потом передумал. Даже самой лучшей из женщин невозможно доказать, что она неправа. Что же говорить о Сильвии, которая больше всего на свете любила поспорить и поязвить!

— Хорошо, этот вопрос закрыт, — только и сказал Рэнфилд, — идем?

— А где это поместье?

— Там, — и он указал в нужную сторону рукой, — Хайсхолл расположен не слишком далеко от города. Мы вполне сможем дойти туда пешком. Прямо сейчас и отправимся, если ты готова.

— Хочешь сказать, что я тебя задерживаю?

— Нет, я просто уточнил. Так ты идешь или предпочитаешь спорить до посинения?

— Я никогда не спорю, — веско заявила Сильвия.

Рэнфилд недоверчиво хмыкнул.

— Не хмыкай. Это ты вечно споришь. Мы тут уже полчаса стоим, ожидая, пока ты выяснишь, где находится твой любимый восток.

Тут он расхохотался.

— Ладно, я спорю. Пойдем все-таки. Спорить можно и по дороге. Если ты, конечно, еще хочешь разыскивать клад.

— Ну еще бы. Кто от такого откажется.

— Да полно таких людей, — возразил ей ее спутник, — к примеру, миссис Планкетт. Ее совсем не заинтересовала моя карта. Она отнеслась к ней очень пренебрежительно. А знаешь, почему? Потому что ей куда больше лет, чем тебе.

— Вовсе нет, — не смолчала девушка, — ей всего двадцать два.

— Люблю точных людей, — совсем развеселился он.

Сильвия тем временем подумала, что дело вовсе не в возрасте. Иногда даже очень пожилые люди бросают все и отправляются на поиски сокровищ. Ими движет изрядная доля авантюризма и детская веря в чудо. Не все люди этому подвержены, но те, кто подвержен, остаются такими до могилы.