Скалли и Молдер вновь обменялись взглядами.

– И его я тоже ждала домой, - продолжала женщина.
– Девять лет назад… - Она понурилась, потом резко вскинула голову и неожиданно улыбнулась.
– Знаете, он работал над целым набором. По картине.
– Она указала на картину над столиком.
– Не успел доделать только жирафа, остальные животные все есть.

На крыльце Молдер задумчиво произнес:

– Мишель сейчас восемь лет. Значит, ее зачали в том же году, в котором погиб Чарли Моррис.

Скалли искоса поглядела на напарника.

– Давай я скажу сама, - предложила она.
– Реинкарнация.

– Или метемпсихоз, - добавил Молдер.
– Или перевоплощение. Или переселение душ.

Они спустились с крыльца и направились к машине.

– Как ни назови, суть не изменится, - бросила Скалли.
– Ты верен себе - строишь теории на пустом месте. Ну что с того, что Мишель умеет делать бумажных журавликов?

– Еще она отрывает куклам руки и выкалывает глаза. И за два дня в ее присутствии погибли двое людей, знавших Чарли Морриса.

– Извини, конечно, но твои доводы притянуты за уши.

– Между прочим, идея реинкарнации - неотъемлемая часть всех мировых религий, - заявил Молдер.

– Перестань говорить ерунду!
– разозлилась Скалли.
– Каким образом маленькая девочка могла убить двух взрослых мужчин?

– Если воспоминания о прошлой жизни достаточно сильны, у человека могут развиться экстрасенсорные способности. Телекинез, сверхчувственное восприятие…

– К чему ты клонишь, черт возьми?

Молдер распахнул дверцу "форда".

– К тому, что скоро мы докажем: человеческая душа существует на самом деле.

Психиатрическая клиника "Брайлин"

Баффало, штат Нью-Йорк

После полудня Доктор Шейла Браун была категорически против, но Молдер не отступался и в конце концов настоял на своем: она дала согласие на сеанс регрессивного гипноза - предупредив, что вся ответственность за все возможные последствия ложится на него. Молдер заявил, что к ответственности ему не привыкать, и тут же перезвонил профессору Спитцу.

Примерно через час подъехала Скалли, которая привезла с собой Бишопов - мать и дочь. Молдер и доктор Браун присоединились к ним, и все направились в кабинет Спитца.

Профессор уединился с Мишель и доктором Браун за стеклянной перегородкой.

Остальным предстояло следить за ходом сеанса по монитору или наблюдать сквозь стекло. Агенты предпочли первое, а Синтия Бишоп села у перегородки.

Мишель усадили в кресло. Спитц проделал несколько пассов, и девочка заснула. Вскоре профессор обернулся к Молдеру и жестом показал, что можно начинать. Молдер кивнул.

– На счет "пять" ты скажешь мне, где сейчас находишься, - проговорил Спитц.

– Один… два… три… четыре… пять… Ты знаешь, где ты находишься?

– Да, - тихо ответила Мишель.

– И где?

Девочка молчала.

– Ответь мне, где ты находишься?

– Дома.

– Хорошо. Какое сейчас время суток?

– Ночь, - ответила Мишель после паузы.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре.

Синтия Бишоп подалась вперед. Ее руки вцепились в подлокотники кресла.

Казалось, еще немного - и она потеряет сознание.

Внезапно Мишель открыла глаза.

– Нет!
– крикнула она.
– Нельзя! Нельзя! Неправильно!

Агенты переглянулись, мать девочки умоляюще посмотрела на Молдера..

– Что неправильно?
– мягко спросил профессор Спитц.

Девочка ничего не ответила. Она тяжело дышала, взгляд у нее был как у затравленного зверя.

– Успокойся, милая. Поверь мне, все будет в порядке.

– Нет! Не могу! Нельзя!

Мать Мишель вскочила. Доктор Браун выбежала из-за перегородки и бросилась к Молдеру.

– Это издевательство над ребенком, агент Молдер!

– Профессор Спитц провел сотни сеансов гипноза, - сказал Молдер.
– Он знает что делает.

– У девочки может быть шок!

– По-вашему, лучше пичкать ее торазином?

Из-за перегородки донесся крик:

– Больно! Мама, мамочка!

Синтия Бишоп не выдержала. Она оттолкнула Молдера, кинулась за перегородку и крепко обняла дочь.