Он ждал ее на следующий день. И после. Снова и снова, неделя за неделей. Пока не осознал, что так не может продолжаться.

Организм наконец приспособился фильтровать поступающий воздух –частичная трансформация ускорила процесс. Оставалось ждать, пока содержание кислорода увеличат ради очередного эксперимента. Он притворился обессилившим и подпустил людей ближе.

Еще ближе...

Докторше он сломал шею, она вряд ли успела что-либо понять. У замешкавшегося охранника взял нож, им расправился с двумя. Бежал. Покров сделал его неуязвимым для тока и шальных пуль, а давнюю жажду мести потешили смельчаки в ближнем бою. Он выбрался на свободу, впервые увидел небо, лес вокруг и....

Растерялся.

В хаосе эмоций возник образ. Анна. Анечка. Он произнес имя вслух, смакуя его на кончике языка. Поиски собратьев, варианты событий – всё отошло на задний план. Сначала выследить ее.

*

Болела голова.

Терпимо, но неприятно. От неудобного положения затекли мышцы. Я кое-как соскребла себя с пола, покряхтывая и принюхиваясь – несло горелым.

Придерживаясь за стены, я добрела до кухни, чтобы увидеть, как Рош жадно заглатывает неаппетитные куски пережаренной курицы. Я бы выкинула испорченное мясо, тогда как он даже не морщился. Впрочем, чему удивляться: в лаборатории кормили безвкусными питательными смесями, после которых любое раздражение рецепторов будет в радость.

– Ты не убил меня?

Он хрустнул костью.

– Пока нет.

Приняв ответ, я переместилась к холодильнику. Рош приглядывал за мной в полглаза, хотя едва ли я могла ему угрожать: судя по черным дорожкам, тянущимся к кистям рук и вверх по шее, его покрывала броня.

Поставила перед ним овощи и хлеб. Сделала себе чай.

– Ты отвезешь меня к месту крушения, – заговорил он.

Я качнула головой.

– Там десятки раз всё обыскали. Находки растащили по лабораториям…

И замолчала под пристальным взглядом.

Через несколько часов мы покинули город.

*

Критические дни начались, как всегда, невовремя. На последней заправке я купила тампоны и обезболивающее, но о комфорте в крохотном душевом поддоне придорожного мотеля приходилось только мечтать.

Спустя два дня путешествия я всё еще была жива, хотя в данный момент это представлялось сомнительным поводом для радости.

Дверь санузла распахнулась. Я не трогала замок, таковы были правила совместного проживания, но прежде Рош не покушался на мое уединение. Тем более странным было выражение его лица: непонятно, злое или встревоженное.

– У тебя кровь, – рыкнул он. – Что случилось?

И пока я медлила, беспардонно отодвинул занавеску, сканируя меня взглядом.

Я задержала дыхание.

Он медленно поднял голову, и мы встретились глазами. Его зрачки сузились, а кожа местами потемнела, выдавая состояние. Я сама чувствовала, как низ живота опаляет жаром.

Когда молчание натянулось подобно струне, я сглотнула и сипло сказала:

– Это… нормально. Физиология.

Он нахмурился, и атмосфера изменилась.

– Нет ничего нормального в кровотечении, – Рош был категоричен. – Что ты скрываешь? Это болезнь?

Я потрепала мокрые волосы.

– Вовсе нет.

– Что тогда?

Пришлось вкратце изложить особенности устройство женского организма. Бист слушал внимательно и несколько удивленно, словно впервые сталкивался с подобным. Это интриговало: очевидно, женщины его расы справлялись с фертильностью иначе.

После душа я прилегла и незаметно для себя провалилась в сон. Проснулась от хлопка оконной створки – поднялся ветер. Уже стемнело, очертания предметов угадывались. В ванной шумела вода. Я бесшумно встала и покосилась на входную дверь. Сделала к ней шажок, параллельно размышляя, какое оправдание смогу подобрать своему поведению. «Что ты, я вовсе не кралась к выходу. Я… тренировала навыки ниндзя…».

Вздохнула, свободнее утверждаясь на ногах. Глупо пытаться бежать от него. Рош отыскал меня в сотне километров от лаборатории, что уж говорить о несчастном десятке, который разделит нас при самом удачном стечении обстоятельств.

Улица казалась пустынной. Я отпустила жалюзи, повернулась и крупно вздрогнула: Рош стоял прямо за мной.

Мы сосуществовали вполне мирно: я не сопротивлялась, он не давил. По правде, бист был увлечен скорее окружающим миром, чем моей персоной. Он с жадностью пробовал всё новое: езда за рулем, оплата бумажными деньгами, французский сэндвич… рядовые мелочи прекращались в предмет его любопытства. А как он улыбался, впервые встретив стадо коров! Мы специально притормозили на обочине, наблюдая за ними.

Случались момента, когда он замыкался, становился резким, грубым. Тогда я вела себя тише воды, ниже травы. Рош был опасен. Какую бы нишу бисты ни занимали у себя на родине, по своей природе они были хищниками, и особенности их строения, способность к трансформации это подтверждали.

– Что? – спросила я почему-то шепотом.

Он медленно поднес руку к моему лицу, коснулся щеки. Провел вниз, мимолетом тронув губы. Настойчиво приподнял подбородок, так, что я поднялась на цыпочки, уместив ладони на его груди для опоры.