Шрифт:
В указанной статье ГК РФ также приводится перечень средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана: фирменные наименования, товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров и коммерческие обозначения.
Как следует из ст. 1226 ГК РФ, на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных ГК РФ, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и др.).
Часть 4 ст. 10 Закона о защите конкуренции распространяется на действия по осуществлению исключительных прав. В то же время ГК РФ не использует такой термин при описании возможностей правообладателя, за исключением указания в п. 2 ст. 1484 ГК РФ, в котором говорится о том, что исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности, путем размещения товарного знака на товарах, при выполнении работ, оказании услуг, на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот, и пр. Однако, как видится, «осуществление исключительных прав» для целей Закона о защите конкуренции следует трактовать более широко. В частности, к осуществлению исключительных прав в соответствии с положениями гражданского законодательства следует отнести следующие действия правообладателя:
1) действия по распоряжению исключительными правами. В соответствии с положениями ст. 1233 ГК РФ к таким действиям относятся:
– отчуждение по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительных прав);
– предоставление другому лицу права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор);
– иные способы (например, залог исключительных прав);
2) действия по использованию исключительных прав. Для каждого конкретного объекта интеллектуальной собственности сфера полномочий правообладателя определяется особо (см. ст. 1270, 1317, 1358, 1484 ГК РФ и др.).
Статьей 1229 ГК РФ также предусмотрена возможность для правообладателя исключительных прав по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации [219] .
Существует позиция, согласно которой изъятие из запрета на злоупотребление доминирующим положением для действий по осуществлению исключительных прав в отношении объектов интеллектуальной собственности обусловлено особым правовым режимом, закрепленным в отношении указанных объектов [220] .
219
Данная возможность также признается судами при проверке законности решений антимонопольного органа. См. напр.: Постановление 9 ААС от 15 апреля 2015 г. № 09АП-8976/2015.
220
В данном контексте также следует упомянуть общую правовую позицию ВАС РФ, изложенную в Постановлении Президиума ВАС РФ от 5 апреля 2011 г. № 14185/10, действия хозяйствующих субъектов, результатом которых является или может являться ущемление интересов других лиц, не могут быть признаны злоупотреблением доминирующим положением, если на возможность совершения таких действий прямо указано в нормативном акте, регулирующем соответствующую сферу деятельности.
Так, по своему характеру каждый объект интеллектуальной собственности – это уникальный объект, не обладающий аналогами, т. е. по смыслу антимонопольного законодательства не имеющий заменителя [221] . В таком контексте, в частности, можно признать каждого автора произведения (художник, писатель или изобретатель) субъектом, занимающим доминирующее положение на рынке того произведения, которое он создал, что автоматически позволяет распространить на него все запреты, предусмотренные ст. 10 Закона о защите конкуренции.
221
Пункт 4 ст. 4 Закона о защите конкуренции, п. 3.1 Порядка анализа товарных рынков.
Однако исключительное право, возникающее в отношении указанных объектов в силу положений гражданского законодательства, является законной монополией лица на осуществление по своему усмотрению любых действий, связанных с использованием или распоряжением принадлежащим ему объектом интеллектуальной собственности [222] . К такой монополии не могут быть применимы антимонопольные запреты, о чем прямо говорит Закон о защите конкуренции.
Вместе с тем рассматриваемое исключение не распространяется на действия в отношении товара, произведенного с использованием исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности. Поэтому на обращение такого товара положения антимонопольного законодательства распространяются в полной мере [223] .
222
Указанный довод также нашел свое подтверждение в Определении КС РФ от 22 апреля 2004 г. № 171-О, в котором говорится о том, что «запрещение законным правообладателем использования товарного знака другими лицами, направленное на реализацию ч. 1 ст. 44 Конституции РФ, ограничивает права хозяйствующих субъектов, закрепленные в ст. 34 Конституции РФ, в той мере, в какой согласно ее статье 55 это необходимо в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц». Мнение Конституционного Суда РФ в дальнейшем нашло отражение в судебной практике (см.: постановление ФАС МО от 21 марта 2011 г. по делу А40-60322/10-12-360, в котором суд указал на то, что «исключительные права сами по себе являются допустимым законом ограничением конкуренции»).
223
Данный аргумент, в частности, был поддержан арбитражными судами различных инстанций при рассмотрении резонансного дела о злоупотреблении компанией «Тева Фармасьютикал Индастриз Лимитед» доминирующим положением при реализации лекарственного препарата «Копаксон» (см.: Постановление ВС РФ от 9 ноября 2015 г. № 305-КГ15-7123 и акты судов апелляционной и кассационной инстанции по данному делу).
18. Норма ч. 5 комментируемой статьи введена в ст. 10 Закона о защите конкуренции Четвертым антимонопольным пакетом и предусматривает право Правительства РФ устанавливать правила недискриминационного доступа (далее – «ПНД») к товарам, производимым и (или) реализуемым доминирующим субъектом, доля которого на товарном рынке составляет более 70 %, в случае злоупотребления данным лицом своим доминирующим положением на данном товарном рынке.
Возможность введения правил недискриминационного доступа в отношении доминирующего субъекта в комментируемой норме обусловлена наличием у такого субъекта стабильно высокой рыночной доли (свыше 70 %) и, соответственно, высокой степенью концентрации соответствующего товарного рынка, наличием злоупотребления данным лицом своим доминирующим положением, а также (по мнению правоприменителя) обусловленной этими причинами возможностью создания дискриминационных условий на этом рынке в будущем. Однако само по себе наличие у субъекта доминирующего положения ввиду обладания долей более 70 % не влечет автоматически принятия ПНД.
Основанием для введения ПНД является установление вступившим в законную силу решением антимонопольного органа факта злоупотребления таким хозяйствующим субъектом своим доминирующим положением, при этом к моменту принятия ПНД дискриминационные условия, наличие которых было установлено антимонопольным органом, уже могут быть устранены.
Исходя из буквального толкования ч. 5 ст. 10 Закона о защите конкуренции, ПНД имеют адресный характер (вводятся в отношении конкретного хозяйствующего субъекта) и распространяются только на тот рынок, где он занимает доминирующее положение с долей более 70 % и где он совершил злоупотребление доминирующим положением, установленное вступившим в законную силу решением антимонопольного органа. При этом ПНД могут быть распространены исключительно на товарный рынок, находящийся в границах территории РФ, и не подлежат применению на трансграничном рынке, поскольку в соответствии со ст. 1 Приложения № 19 к Договору о ЕАЭС такое регулирование находится в компетенции ЕЭК.