— Знаешь, той ночью, после нашествия стада мертвецов, вы с Дэрилом обсуждали будущее группы. И я невольно услышала, как ты предложил ему уйти, бросить нас.

— Ну и что? — Мэрл приподнял правую бровь чуть выше левой, и в свете пламени, его лицо приобрело крайне серьёзное выражение.

— Не выйдет, — твёрдо заверила я, вернув бутылку на место, а потом и вовсе обхватив колени руками, — мы все равно попадём в Терминус, что бы там ни было. И даже если чужаки нападут — отобьёмся! Мне больше не страшно. Ни капельки. Понадобится убивать — сделаю это, без заминок и каких-либо сомнений. Пристрелю любого, кто посмеет угрожать моим родным или друзьям.

Воздуха не хватило, поэтому я сделала небольшую паузу, чтобы отдышаться и усмирить бешено забившееся сердце.

— А ты изменилась, — насмешливо подметил Мэрл, но в его голосе не прозвучало и намёка на сарказм или иронию, — стала сильнее. Передо мной совсем не та девчонка, что сбежала из тюрьмы.

— За эти несколько недель мы многое пережили, — ответила я, уже более спокойным и рассудительным голосом, подавив эмоции. — Майкл погиб. Родной брат!.. А ведь он так заботился обо мне с того самого момента, как начался весь этот кошмар. Отец не решился покинуть дом, и из-за этого погибла мама.

— Мертвецы, не так ли? — Мэрл скрестил ноги и оперся локтями о свои колени, внимательно прислушиваясь к моим словам.

— Да, она была укушена, но тогда мы ничего не знали о заражении и обращении. Маму убила сильная лихорадка, буквально за сутки. Она словно сгорела и умерла, а потом стала одной из них… — Я шмыгнула носом, припомнив самые страшные минуты, как будто это случилось вчера, а не много месяцев назад. — Это было ужасно. Пришлось убить родную мать, ведь она напала на меня и чуть не покусала!

— Иногда мы убиваем и живых, чтобы они не обратились. — Диксон пожал плечами, бесцеремонно выковыривая остатки ужина из своих зубов.

— Да, но, — я замешкалась, не сразу продолжив, — отец, брат Рика, даже после смерти жены не захотел покинуть дом. Он не слышал ни меня, ни Майкла, и в итоге погиб, пережив нашу мать всего на каких-то четыре месяца.

— Вы прятались в своём доме? — Мэрл раскурил сигарету. — Все то время, что мертвецы сновали по городу, а банды грабили опустевшие здания и убивали выживших? — он спросил таким голосом, будто бы мой рассказ не имел ничего общего с реальностью, был всего лишь выдумкой.

— Да, отец недолго прожил, его разорвали ходячие прямо на глазах у Майкла. Я не видела, но потом собирала руками остатки плоти и костей, которые были размазаны по каменистой дорожке у крыльца. — От одного лишь воспоминания, тошнота подкатила к горлу, заставив поёжиться. — Все родные умерли. Остались только мы. Майкл и Бэт ушли навсегда… — Я глубоко вздохнула, едва сдерживая слезы. — Что же это происходит, Мэрл? И кто на очереди?

— Ты сильная, Белоснежка, — тихо отозвался мужчина, после непродолжительной паузы, — выживешь, впрочем, как и мы с братом, но никогда не забывай одно простое правило: либо ты, либо тебя.

— Он раздавлен, — мельком посмотрела на спящего Дэрила, — боже, никто не заслуживает такой душевной боли.

Мэрл сдавленно хмыкнул.

— Люди вымирают, Шейлин.

Я хотела возразить, но встретившись взглядом со своим собеседником, внезапно поняла, что он совершенно прав. Так все и было. На самом деле, человечество достигло максимального развития, и природа, наконец, взяла своё.

— Планета очищается, — будто прочитав мои мысли, продолжил Диксон, — чтобы восполнить свои ресурсы и вновь зародить жизнь.

— Думаешь, что мы умрём?

Я затаила дыхание, прислушиваясь к ночной тишине.

— Однажды — да, безусловно, ну а пока все живы, и нужно бороться в любом случае.

И снова мы замолчали, попросту уставились друг на друга, наверняка, одновременно съедаемые изнутри противоречивыми чувствами. Стоило ли мне приблизиться к нему, попытаться поделиться невыразимой болью? Загнанная в угол и чуть ли не растоптанная последними событиями, могла ли я себе позволить проявить нежность к мужчине, если он был не готов открыться, отпустить своё напускное безразличие? Да и чтобы из этого вышло? Неуклюжая попытка сблизиться или вновь слиться в поцелуе, будто на прощание, словно навсегда, в последний раз? Тревожное чувство томилось в грудной клетке, и хотелось расплакаться, разреветься от безысходности и явного бессилия. Мы ничего не делали, не могли изменить не только прошлое и будущее, но даже взять под контроль настоящее. Я запуталась, потерялась в собственных эмоциях, хотя ещё совсем недавно, буквально несколько часов назад, не могла и слова вымолвить у могилы Бэт!.. Да, всё слишком сильно изменилось, а последние трагические события и невосполнимые потери в корне перевернули наши жизни, заставили по-новому взглянуть на мир.

— Спасибо, — неожиданно для себя, прошептала я, не отводя глаз от мужского лица, — за то, что неоднократно спасал жизнь и временами наставлял на путь истинный, давал мудрые советы. Во многом ты был прав, а я не слушала.

— Да, нет, сладкая, это тебе спасибо, — Мэрл впервые заговорил о чем-то подобном, и мои губы приоткрылись в немом изумлении, — ведь, несмотря ни на что, пристрелила тех ублюдков.

— А Банди выжил и убил Бэт! — на эмоциях, выпалила я, опустив глаза на беспорядочные языки пламени. — Возможно, поэтому все так и произошло. Стоило удостовериться, что они мертвы, прежде чем терять выдержку в самый ответственный момент!..