Она шумно выпустила ртом воздух, со свистом вдохнула. И ещё раз. И ещё. Не находила в себе силы оглядеться, но уже получалось дышать. С каждым глотком другого, невероятно чистого воздуха становилось легче.

Она чувствовала — дул слабый ветер, а скалу, на которой они очутились, заливало яркое, знойное, но не злое солнце. И — ни звука. Ни крика птиц, зверей, ни шума прибоя.

И душу точно так же постепенно мягко обволакивала тишина. Ярость исчезла вместе с морем Истока, растаяла, будто щёлкнули выключателем, будто не властвовало над ней это чувство меньше секунды назад. Навалилась усталость.

Вместо того, чтобы оглядываться по сторонам, Роми медленно села на гладкий горячий камень. Провела ладонью по раскаленной поверхности: ветер хорошо постарался, отполировав почти до блеска.

— Спасибо, — тихо сказала после паузы.

— Спасибо? — хмыкнул Адан. — Объяснить ничего не хочешь?

— Ты все сделал правильно… Даже лучше, чем мог. Я думала, ты мне просто по роже двинешь, а ты привел сюда… — Роми зажмурилась, подставила лицо оранжевым лучам, бьющим с ярко-синего неба прямо в глаза. В воздухе витала чуть солоноватая свежесть, будто где-то рядом море. Настоящее, а не вязкая лужа глицерина, беснующаяся при малейшем приближении к ней атради. — Не предполагала, что есть еще такие места…

— Ты… Соображаешь, что несёшь? Что делаешь, соображаешь?!

— Уже соображаю. Там — нет, — он злился, а ей было слишком хорошо от того, что наконец она обрела контроль над своим сознанием, что её больше не сводит с ума ярость.

Роми поднялась и теперь могла видеть, что находились они на широкой идеально плоской вершине горы. Высоченный каменный столб не больше двухсот метров в диаметре резко обрывался, а внизу, вероятно, можно было обнаружить то самое, пахнущее йодом и солью, море.

— Я не знаю, что со мной было. Ни малейшего представления! Море никогда так не влияло на атради! Боль, усталость, измененное восприятие течения времени — это всё да! Но я чуть не задохнулась от желания убить. И то, что ты сделал… Было правильно.

— Правильно?! — Адан не желал успокаиваться. Или не мог — слишком велико оказалось пережитое потрясение.

До неё только сейчас дошло — там, на песке, у него получилось проявить способности в полную силу. А может, совсем не в полную… Может, это всего лишь малая часть того, на что способен в идеале доа. Малая, но достаточная, чтобы утихомирить её и сделать всё правильно.

В том, что Адан — не обычный бэарец, сомнений не осталось. Ни один из них, даже самый одарённый человек из самого Зрелого Мира, не способен на такое в начале пути.

— Ты не чуть задохнулась от желания! Ты на самом деле чуть не убила Миру… меня… Чувствуешь разницу?! Представляешь, чем бы все закончилось, если бы я не смог тебя остановить?!

— Поверь, чувствую! Представляю! Более чем. Поэтому и… спасибо. Я бы… Не думай, что у меня не осталось… Что мне совсем плевать на жизни других. Я не питаю к девчонке никаких тёплых чувств, но и её убийство… Я не такая. Послушай, — Роми прекратила оправдываться, примирительно вскинула руки. — Давай не будем переходить на новый виток криков! Я понимаю, ты зол… Но и ты пойми! Чем дальше… я без понятия, что происходит!

— Великолепно! — процедил Адан. Какое-то время пристально смотрел на неё, щурился, потом вдруг улыбнулся: — На Море ты вела себя глупо. Но теперь я хотя бы знаю, как выбивать из этих наглых голубых глаз самоуверенность, — он опустился на скалу, обнял руками согнутые колени. Окинул Роми оценивающим взглядом снизу вверх. — Видела бы ты себя сейчас со стороны, чертополох в мокром халатике.

— Ну, уж простите! Я не предполагала, чем закончится сегодняшний вечер… — она растерялась. Машинально попыталась поправить свою так называемую одежду. Он опять её удивил, сбил с толку, поэтому Роми предпочла отвернуться, сменить тему. — Таким твой мир мне нравится больше, чем тогда ночью из окна кабриолета.

— Здесь, за Сферой мне он тоже нравится. Вопрос, понравлюсь ли я ему теперь… такой, — в голосе мелькнуло беспокойство, но лишь на мгновение. Адан опять беззаботно рассмеялся. — Зато кабриолёт мне уже вряд ли понадобится.

— А зачем вам нужна эта Сфера?

— Видимо, за тем же, зачем вам Море Истока. Никакой ощутимой пользы, только хлопоты, но есть… Чтобы было, — он со смехом поднялся, приблизился к краю скалы. Присвистнул, заглянув вниз, обернулся к Роми. — Если серьёзно, не знаю. Никто не знает, — Адан пожал плечами. — Сфера была всегда. Считается, что она защищает планету от вредного излучения. В смысле ту часть, которая скрыта под ней. Снаружи… — он широко улыбнулся. — В Бэаре думают, что никому не дано узнать, что находится за. Говорят, что нет технологии, способной пробить прозрачный купол над нами. Я думаю, здесь другое… — он приблизился. — Все просто боятся. Вдруг, вредное излучение — правда. Никому не хочется брать ответственность за гибель миллионов.

— Море Истока не совсем бесполезное. Нам в нём всегда больно, хоть и не так, как было в этот раз… Но оно нас меняет. Новичков — физиологически. Потом завершает метаморфозы, о которых я тебе говорила раньше, и которые похоже тебе не грозят, — она усмехнулась. — А ещё ненадолго позволяет пользоваться всеми нашими способностями, иначе недоступными в Тмиоре, и наделяет новыми: ускоряет ход внутреннего времени, к примеру, тогда мы начинаем двигаться быстрее. Не перемещаться, прокалывая пространство, а именно двигаться. Фиг его знает почему. Это временный эффект и бесполезный, — Роми подошла к обрыву. Каменная стена оказалась идеально гладкой не только на вершине, до моря было не меньше полкилометра, на столько же, если не больше, простиралась водная гладь во все стороны, и там виднелись другие такие же скалы с плоскими вершинами. Все ровные, все, казалось, в одну высоту. Она обернулась. — Ваш воздух не ядовитый. И солнце… Очень похоже на наше.