— Но если мы уйдем, то гармы будут уничтожать наши города, не найдя нас там, — возразил маг, ужаснувшись подобной перспективе.

Я пожал плечами.

— Значит, надо уничтожить гармов, — тихо проговорил, выходя из комнаты.

Я понимал, что уничтожение гармов не решит все проблемы людей. Скорее всего, за неимением внешнего врага, они обратят свои взоры на врагов выдуманных, внутренних. На тех же магов, например.

Взять хотя бы историю Земли. Помнится, там тоже была когда-то охота на ведьм. Не удивлюсь, что если гармы вдруг запропастятся, то люди начнут третировать тех, кто не похож на них. Начнут с магов, потом обратят свой взор на иллайри и иллиатар.

Увы, но люди такие создания, что попросту не могут жить в мире и спокойствие. Война будто вписана в их генетический код. Благодаря войне они великолепно прогрессируют и видимо тоже понимают это.

Нужно ли мне вмешиваться во все это? К гармам у меня определенно есть свои счеты. Начать хотя бы с того, что они просто сами по себе опасны, пусть даже для моего личного существования. Если жрецы продолжат делать разрывы, то вполне может случиться так, что миры полетят в тартарары. Так что я по-любому приложу все усилия, чтобы уничтожить гармов вместе со жрецами и Валуату. Остается вопрос детей… Да, тех самых, так похожих цветом кожи на меня. Будут ли они нормальными, если их не отдавать паукам и не совать в паутину? А если будут, то что с ними делать?

Попрощавшись с Гилиомом и поблагодарив его за ответы, я стремительно направился к трактиру. Что-то царапнуло меня в общении с этим магом, но я не стал придавать этому большое значение. Одно я знал точно: он что-то пытался скрыть от меня, а еще был взволнован, даже напуган чем-то. И я печенкой чуял, что это будет иметь ко мне прямое отношение.

Когда я шел по улицам Тоборга, то затылком ощущал приближающиеся неприятности. Они клубились вкруг, заставляя напрягаться. Это давящее ощущение пристального взгляда, вызывало во мне злость и раздражение. Я ненавидел, когда меня принуждали чувствовать что-то подобное. Это походило на какую-то психологическую атаку. Одно дело слегка испугаться и занервничать перед серьезным врагом, и совсем другое, когда некто пытается играть на нервах.

Присмотревшись к людям, заметил, что не один я чувствую себя странно. Тоборцы нервно оглядывались по сторонам, слишком громко разговаривали, смеялись, торопливо переходили с места на место.

Вряд ли я в самой первой своей жизни смог бы догадаться, что что-то происходит. Сейчас же, я легко вижу все малейшие изменения. Люди могут даже сами толком не понимать, что ведут себя по-другому, но это так.

И много времени, чтобы понять: отчего они так себя ведут, мне не требовалось. Точно такое же бывает с людьми перед битвами, при надвигающейся угрозе. Люди еще не видят, не знаю, но чувствуют. Это интуиция. И пусть большинство не верят ей, игнорируют ее, но она есть у людей. Причем у большинства весьма развитая.

Итак, что-то надвигается. Что это может быть? Ураган? Смерч? Или гармы? Возможно все, но я почему-то уверен в последнем.

Добравшись до трактира, застал парней, мирно беседующих за столом в зале. Они завтракали что-то обсуждая.

— Идани! — Трамирон, увидев меня, подскочил на месте, впиваясь взглядом, словно думал до этого, что я их бросил, а сам ушел.

— Тише ты, — укорил я его за громкость, а потом сел на лавку, с интересом посматривая в их полупустые тарелки. Ко мне тут же подскочила молодая девчонка и выжидающе уставилась на меня. А ведь вчера никаких подавальщиц не было. Может, хозяин по вечерам не выпускает их, чтобы не было какой беды? Всё-таки не стоит показывать пьяным мужикам молодых симпатичных девочек. — Собери нам жареного мяса и лепешек в дорогу.

— Есть еще сушеная рыба и вяленое мясо, господин, — пискнула девчонка, испугавшись своего собственного порыва.

— Отлично, и это тоже. А еще мне сюда принеси… — я еще раз глянул в тарелки парней. — Вот что они ели, то и неси.

— Это тушеные овощи с мясом, господин, — уже более смело сказала она, заулыбавшись.

— Просто великолепно.

Я замолчал, выжидающе смотря на человеческую девушку. Она тоже на меня таращилась, не двигаясь с места.

Трамирон сзади то ли всхлипнул, то ли хмыкнул, не поймешь. Одно ясно — он потешается надо мной.

— И? — я вскинул брови, отчего девушка вздрогнула, едва не подпрыгнула и умчалась, перед этим, правда, поклонившись едва не пола. — И что это было? — спросил у парней, оборачиваясь к ним.

— О, Идани, разве вы не поняли? — насмешливо потянул Трамирон. — Это любовь, самое чистое и прекрасное чувство во всем мире.

Я скептически оглядел этого насмешника и покачал головой.

— Надеюсь, ответ от Трастиана пришел, — сказала я, не спрашивая.

Я чувствовал, что нам пора уходить, так что даже если и не пришел, то ждать его мы не будем.

— Пришел, — Трамирон тут же нахмурился. — Вот, — протянул он мне небольшой клочок бумажки.

Читал я на местном, откровенно говоря, плохо. Ухалтар обучил меня языку и слегка письму. Конечно, вслух я зачитывать не стал, опасаясь опозориться.

Трастиан писал, что гармы заполонили лес. Они так и вьются около барьера, не переходя, впрочем, границу, но это не мешает им бродить неподалеку, мешая покидать и возвращаться в защищенную зону незаметными.

Он просил меня присмотреть за его сыном. Остальное оставлял на мой откуп. Захотим мы вернуться в Ранкеаледан, то он будет рад, и уверен, что я смогу провести всех незаметно. Решим мы побродить еще где-то, он против подобного не будет, главное, остаться целыми и живыми.