таким я его еще не видела.

– Мне надоело, что моя дочь растет как трава,– сообщил Ледянский матери Оли,– у

Евы большой опыт работы с детьми. Она ответственный и порядочный человек, в

чем мы уже сумели убедиться. Кроме того, у нее есть свой ребенок и тоже девочка.

Ник вернулся к нам, опустил пальцы на плечики Таськи.

– Ее зовут Таисия, она тоже будет жить здесь.

Есения задохнулась.

– Жить?!

Никита невозмутимо посмотрел на невесту.

– А как ты себе представляешь ночной уход за младенцем на расстоянии?–

поинтересовался он.
– Праздники заканчиваются, мне нужно заниматься делами.

Ты тоже хочешь жить активной жизнью.

Еся молчала, тяжело дыша.

– Мам, мне страшно!

Тася дернулась из рук Никиты, обняла меня за живот.

– Там злая тетя.

Я покачала головой.

– Это Есения, и она очень хорошая, - попыталась я успокоить малышку.

Ник внимательно посмотрел на невесту, потом повернулся к Таське, взял на руки.

– Принцесса,– обратился он к ней,– в этом доме все добрые и все тебя полюбят.

Так, знакомство можно считать завершенным! Все идем отдыхать.

Лицо Есении приняло одновременно растерянное и надменное выражение. Но

больше модель ничего не сказала. Она словно пыталась переварить ситуацию.

Никита с Таськой на руках двинулся к лестнице, я поспешила следом. Мужчина

привел нас в уже знакомую спальню рядом с детской.

– Думаю, вам удобно будет здесь.

Я кивнула. Хотелось много спросить. Что же такое творится у них дома, раз он

позволил себе не считаться с мнением матери своей дочки‘? Как сама Есения

относится к малышке? Но язык не поворачивался лезть в такие личные вещи, да и

Таська находилась рядом.

– Купаться нам уже не надо, - от волнения я переключилась на бытовые вопросы,–

а вот поужинать бы не помешало. Я имею в виду, покормить Таську...

Я опомнилась.

– Сама тоже обязательно поешь, - мягко произнес Никита, - на кухне ты уже все

знаешь. А Есения свыкнется—так действительно будет лучше для всех.

Ник старался выглядеть беззаботным, но я ощущала, как шкалит его напряжение.

Он прекрасно понимает всю неловкость ситуации. Просто, видимо, не может

поступить по-другому. Я же вообще как будто спала наяву.

Но о ребенке нужно было позаботиться и, вымыв руки, мы осторожно двинулись на

кухню. Пищеблок находился на первом этаже, от гостиной его отделяла лишь узкая

перегородка. Я кинула взгляд на большую комнату– Есения уже ушла. Стало чуть

легче, хотя я осознавала– сталкиваться теперь нам придется более чем часто.

В холодильнике я нашла мясные биточки, приготовленные с овощами. Покормила

Таську, немного поела сама. Предстоит «ночная смена» с Лялей, еще не хватало,

чтобы голова закружилась с ребенком на руках. Никита к нам не выходил,

наверное, общался с невестой. Сердце гулко билось. Нет, не от ревности! Скорее,

от грусти.

– Мам! Я покушала.

Тася успокоилась и вроде даже повеселела. Все же Ник умиротворяюще на нее

действует, с ним рядом дочка чувствует себя защищенной. Меня и саму окутывают

подобные эмоции, стоит Ледянскому пообещать—всё будет хорошо. Хотя умом я

понимаю, наш переезд—лишь начало. Что дальше будет происходить в этом доме?

На что способна Есения? По-женски я вполне понимаю ее гнев. Но, видимо, как

Ник, я тоже не могу сделать иначе. Он и маленькая Оля нуждаются во мне. Я

должна оберегать свою дочку, а Никита мне в этом поможет. Есть ли во мне

эгоистичное желание чаще видеть Ника? Я не стала отвечать себе на этот вопрос.

Врать не хотелось, а правда могла бы стать слишком тяжелой.

Я убрала на кухне, увела дочь в спальню, переодела. Малышка почти сразу уснула,

едва оказавшись в постели. Сказался непростой вечер. Я же не знала, как

поступить. Надо бы получить указания насчет ночи и Ляли. Но стучать в спальню