натянуто,– лучше поясни Еве подробности ухода за нашей дочкой. А я пока

покормлю Таисию завтраком. Вы еще не ели?

Ева качнула головой. Я взял в руку теплые детские пальчики, шагнул из спальни.

Вчера мной двигал инстинкт, желание защитить всех троих—Еву, Таську, Лялю.

Сегодня наваждение развеивалось, а на его место приходило понимание всей

скользкости нашей ситуации. Однако отказываться от своего решения я по-

прежнему не хотел.

Я посадил Таську на барный стул прямо у кухонной зоны, дал хлопьев с молоком.

Малая задорно болтала ногами и с аппетитом ела. В голову закралась мысль—мне

приятно возиться с дочкой Евы, помогать. Вроде бы мелочь, но я вдруг отчетливо

понял– вряд ли я смогу делать вид, что Ева для меня просто няня и сурмама

Ляльки. Эмоции к ней упали как снег на голову, а теперь на огромной скорости

катились снежной лавиной. Долго ли я смогу сопротивляться? Или меня закатает в

огромный снежный ком‘?

От лестницы к кухне прошла Есения. Взяла стакан, налила себе воды. Слегка

поморщила маленький носик и покосилась на Таисию.

– Все же мне не нравится, что по дому ходят посторонние, Ник,– произнесла она,–

вот, например, сейчас завтрак, а на кухне толпа.

«Толпа» со вкусом причмокивая допила прямо с края тарелки остатки молока. Я

вздохнул.

– Обычно ты не завтракаешь. Мы сможем уезжать, пока ты не встанешь.

Еся вскинула брови.

– Мы?!

Я понимал, недовольств с каждым днем будет все больше. Как же хочется хоть с

кем-то посоветоваться.

– Я буду отвозить Тасю и Степана в сад, а потом отправляться по делам.

– Ты решил поработать водителем у прислуги?

Есения внимательно посмотрела мне в глаза.

– Я просто буду увозить Таську в детский садик,– повторил я,– кстати, сегодня с

нами поедет и Ева. Нужно уладить формальности со сменой ее работы. А ты

побудешь с Лялькой.

С лица моей невесты мигом сошел воинственный настрой.

– Я?..

Еся не переставала удивлять. Ее эмоции были такими, будто я привел ее за руку с

улицы и сунул ей незнакомую малышку.

– Ты, Есения,– я все же ответил,– проведешь время со своей дочерью. Доктор

сказал, сейчас особенно важно быть рядом с Олей, разговаривать с ней.

Еся сдвинула брови.

– Она еще ничего не понимает.

Я задумался на миг

– Это нужно для ее развития. Да и неужели тебе не хочется больше быватьс

дочкой?

Ответ на вопрос я, к сожалению, знал. Но до конца так и не мог, не хотел верить.

Понимать, что твоя обожаемая дочка нелюбима собственной матерью, то еще

моральное испытание. Есения не успела прокомментировать мой крик души, к нам

спустилась Ева. Мы быстро собрались и порулили к детскому учреждению.

Правда, сначала нужно было забрать моего племянника. Мужа сестры никак не

переводили в местный филиал компании, поэтому я вызвался помочь с

мальчишкой. Да и накануне это стало хорошим поводом увидеть Еву после

вспышки страсти, что так нас напугала. Узнать, что с ней порядок. Впрочем, это в

прошлом, теперь эта женщина под моим присмотром. Плюсы в идиотском

положении дома все же были.

София вывела Степку прямо к воротам, чтобы мы не потеряли лишнее время.

Светлые глаза сестры улыбались.

– Так, одного товарища сплавила,– пошутила она и запахнула черную шубку,– ой, а

кто это у тебя в машине?

Мелкий тоже глянул на мой автомобиль и тут же узнал подружку.

– Там Таська!

Степан восторженно хихикнул и побежал к машине. София нахмурилась.

– Какая еще Тася‘?—ее лоб вопросительно сморщился.

Я выдохнул.

– Соф, там Ева и ее дочь Таисия. Ева—сурмама Ляльки.