До начала оставалось минут десять, и публика заняла уже почти все места в зале.

– Ползала поклонниц Лемешева, - с улыбкой прокомментировал Анисимов, прежде чем нас покинуть.
– Вон, видите, на втором ярусе огромная женщина с ладонями, как лопаты? Это Базиль, самая преданная и яростная почитательница таланта Сергея Яковлевича. Как она аплодирует! Ну, вы сами увидите... и услышите.

Сидя в ложе, под звуки настраиваемых инструментов я вволю налюбовался и огромной хрустальной люстрой, и занавесом с революционной тематикой, и великолепной, ещё царских времён лепниной. Стетсон же хоть и старался сохранить невозмутимый вид, но было заметно, что он тоже под впечатлением.

Но вот зал стал медленно погружаться в сумрак, звуки затихли, а затем зазвучала увертюра. Постепенно загорелись рампы, освещая малоросские декорации. Как уж там в программке... 'Веселые песни звучат майским вечером на улице украинского села: это парубки и дивчата затеяли игру в 'Просо'. Лишь молодой казак Левко не участвует в игре. Он торопится к своей возлюбленной, красавице Ганне. Ласковой песней он зовет ее на свидание...'

А вот и сам Левко, то бишь Лемешев, появляется на сцене под бешеные овации поклонниц и выводит сочным тенором 'Солнышко низко, вечер уж близко...' В общем, к концу второго действия мне уже как-то поднадоело это зрелище, несмотря на действительно прекрасный голос Лемешева. Да и другие исполнители не подкачали. Но видно, опера всё же не моё, мне лучше кино подавай с закрученным сюжетом. Хотя Гоголя я люблю, помню, в нашей домашней библиотеке были зачитанные мною же до дыр 'Вечера на хуторе близ Диканьки' и 'Миргород' в двух томах. Особенно я любил перечитывал повесть 'Вий', а уж тот старый фильм смотрел раз пять, если не больше. В детстве первый советский ужастик воспринимался как киношедевр, снятый буквально по книге Гоголя. А вот с годами я понял, что это и впрямь шедевр, вот только концовка явно была испорчена идиотскими ростовыми куклами. Вроде бы над ними постарался какой-то известный режиссёр-сказочник, не то Роу, не то Птушко, по резолюции сверху заменивший прежнего режиссёра, вот и получились не монстры, а какое-то недоразумение . Понятно, что до компьютерной анимации оставалось ещё двадцать лет с лишним, да и то в наш кинематограф она пришла лет на десять позже, чем в голливудский, но тем не менее можно же было сделать приличный грим, чтобы при одном взгляде на киночудовищ хотелось одновременно и описаться, и обкакаться.

А что, не взяться ли мне за этот проект? Конечно, без Куравлёва не совсем то получится, но и в наше время полно неплохих актёров. Тем более современному зрителю всё равно не с чем сравнивать. А где снимать? На каком языке? Для какого зрителя? Думаю, снимать нужно прежде всего для советского зрителя и на том языке, на котором писал Гоголь. А соответствующий антураж можно найти только в глубинке, скорее всего, где-нибудь на Украине, в местах, где и происходило действие повести. Снимать лучше под эгидой самой могущественной на сегодня советской киностудии 'Мосфильм'.

Кто там у них директор, не Пырьев, надеюсь... Помнится, он приезжал к нам в должности председателя Союза кинематографистов СССР, вот пускай на ней и остаётся, иначе точно не сработаемся, наверняка тот удар под дых всё ещё на даёт ему покоя. Понятно, что всё опять же будет решаться на высшем уровне, но с руководством киностудии по-любому придётся вести дела.

Что же касается материальной стороны дела... Снимать нужно на плёнку фирмы 'Kodak', которая как раз в прошлом году освоила выпуск многослойной цветной плёнки, с успехом использовавшейся в наших последних работах. А здесь, скорее всего, снимают либо на трофейную плёнку, либо на 'Свему' или 'Тасму', если эти марки вообще уже существуют. Как бы не пришлось и киноаппаратуру свою везти на другой конец земного шара. А то в итоге получится своего рода подарок советским кинозрителям от голливудского киномагната. Денег за режиссёрскую работу я всё равно не планировал брать, хотя если предложат куш с проката - почему нет? Лишь бы высокие зрители не заставили переснимать особо спорные, на их взгляд, места. Буду биться до последнего.

...Грохот аплодисментов вернул меня в действительность. Громче всех била в свои громадные ладоши та самая Базиль, горой высившаяся среди бывших ей по плечо соседок. Артисты стояли на поклонах, держась за руки, а к ногам Лемешева один за другим летели букеты.

– Ну как вам?
– сквозь крики 'Браво!' я едва разобрал голос довольно улыбающегося Микояна.

– Прекрасно, Анастас Иванович!
– так же громко ответил я, почти не покривив душой.
– Лемешев был бесподобен. Жаль, что мы не догадались купить по дороге цветы, отсюда я бы в него попал, не промахнулся. В смысле, не в него, а... Ну вы меня поняли.

– А знаете что... Нам с Ашхен Лазаревной нужно уезжать, так я попрошу Александра Ивановича спуститься с вами вниз, за кулисы, и представить вас с Сергеем Яковлевичем друг другу. Когда ещё представится подобный случай! А за вами к служебному входу я потом пришлю машину, она будет весь вечер в вашем распоряжении.

Хм, ну а почему бы и нет? На раздумье уходит несколько секунд, после чего я согласно киваю. А тут как нельзя кстати появляется и директор театра, которому Микоян озвучивает свою просьбу.

– Отчего же, с удовольствием провожу наших гостей в его гримуборную, - расплывается в улыбке Александр Иванович и предлагает следовать за ним.

Саймону я по пути объяснил, что нас хотят познакомить с исполнителем главной роли, самым известным тенором Советского Союза. Тот пожимает плечами, мол, ну если он, как вы говорите, суперстар, я не против. По коридорам закулисья снуют актёры, всё ещё не избавившиеся от грима и костюмов. Резонирует с ними одетая довольно скромно симпатичная, чернявая девушка, сиротливо подпирающая спиной стенку. Две косы цвета вороного крыла, свисающие на холмики скрытых под блузкой грудей, густые, тёмные ресницы, чувственные губы... И при этом, похоже, ни грамма косметики.

– Мистер Бёрд, - тормозит меня Стетсон.

Держит за локоток, а сам глазами пожирает ту самую девицу, до которой нам ещё с десяток метров. Анисимов тоже притормаживает, не понимая, в чём заминка.

– Что случилось, Саймон?

– Она... Кто она? Можно это узнать?

– Ты что, влюбился?

Спросил-то ради хохмы, а вижу - Стетсон на глазах краснеет. Ого, такого мне видеть ещё не доводилось! Сколько по жизни моему помощнику встречалось красивых девиц, включая голливудских красавиц, строивших ему глазки - сам тому был свидетелем - он на всех ноль внимания. Даже заставил сомневаться в своей ориентации. А тут вон чего... Ну да, девушка миленькая, но не сказать, чтобы уж красотка. И чем она покорила беднягу Стетсона?!