— В чём дело? — он обернулся, испуганно на меня посмотрел и начал быстро приближаться. — Что с тобой?

— Си… сильная слабость, очень… хочу спать, наверное… последствия перехода.

— Нет. Повернись-ка спиной.

Я и двух шагов не сделала, как пошатнулась, стала падать. Но Гарн успел поймать меня и начал осматривать.

— Вот же тварь пакостная! Я и забыл, что вы тут водитесь! — он бесцеремонно залез мне под блузку, быстрым движением добрался до лопаток. — Попался! — при этом раздался громкий жалобный писк. — Снял. Так лучше?

— Да, — почувствовалось облегчение, — В чём была при…? — я обернулась и наткнулась на круглые испуганные глаза с большими зрачками, украшенные растущей сверху жёлтой шерстью, напоминающей брови. Существо, зажатое в руке колдуна, имело на редкость безобидный вид. При других обстоятельствах я бы не отказалась его погладить. Торчащие локаторами уши были в полтора раза больше головы и смотрелись забавно в сочетании с беличьей мордочкой. От их кончиков по контору росли тонкие полоски чёрной шерсти, которые переходили на лоб и соединялись чуть выше глаз. Окрас у зверька был рыжий, только на конце пушистого хвоста становился ярко-жёлтым.

— Познакомься, это эр'хэккс. Сами по себе эр'хэкксы не приносят большого вреда. По крайней мере, обычным людям. Даже в редких случаях помогают, охотясь на насекомых. Но только тогда, когда не могут найти главного источника пищи, — пока мне читали лекцию, наш новый маленький друг успокоился и даже прикрыл глазки. — Идеально удовлетворяет их потребности лишь магическая энергия. Смотри, — свободная ладонь Родогарна покрылась огненной плёнкой, и он начал гладить создание по спине, которую тот в свою очередь начал выгибать, издавая тихие урчащие звуки. — Тебе стало плохо, потому что этот сорванец почуял вместе с твоей нестабильной, неконтролируемой магией слабость и неуверенность. В ином случае он сам не полез бы без разрешения.

— Даже такая мелочь в курсе, что я ещё не приспособлена к жизни, — вздохнула я. Нахлынула грусть от мысли, что, скорее всего, не выжила бы на Гераксисе без чьей-то помощи.

— Это временно. Скоро всё изменится, — сказал Гарн, выпуская довольное животное на свободу. Отбежав, наглец обернулся, посмотрел на нас, будто прощаясь, и скрылся за деревом.

— Надеюсь, что в этой жизни.

— Мы работает над этим. Прибавь шагу, почти дошли.

Он ни капли не приврал. Пролетели считанные минуты, и глазам открылось сногсшибательное зрелище. От него перехватило дыхание. Впереди лежал островок земли, окружённый со всех сторон водой, едва покрывавшей небольшие камни. Из-за падающего вниз голубого света они напоминали мне аквамарины. На том кусочке земли росло древо. Даже для этого мира, на мой взгляд, оно было… нереальным. Его ствол, ветви и вырвавшиеся кое-где из плена почвы корни были окутаны мембраной жёлтого огня, на котором играла лёгкая зыбь. С кроны, усеянной пылающей листвой, осыпались и гасли на лету искры. Редкие листочки срывались, и, касаясь земли, превращались в пепел.

— Э-это возможно?

— Как видишь. Твои прелестные глазки не искажают реальность.

— Но… — я не могла подобрать слов, — но как такое может быть?

— Никто не знает, как. Никто даже не знает, откуда оно взялось, и кто его посадил. До нас долетели лишь крупицы истории. Хочешь, расскажу? Ты будешь удивлена ещё больше, — его губы расплылись в загадочной улыбке.

— Да.

— Подойдём ближе.

Когда мы преодолели расстояние и оказались в двух шагах от дерева, Родогарн приложил к нему ладонь. От неё пошли круги, как от упавшей в воду капли.

— Его имя — «Amil minnona uruvoite aiwe».

— Можно ли как-то…?

— Примерный перевод с эльфийского — «Мать перворождённой огненной птицы», — перебил меня Гарн. Казалось, в данный момент он вовсе меня не слушал.

В моей голове моментально начали копошиться миллионы мыслей. Я пыталась осознать сказанную им фразу и найти логику, но не получалось. При любом раскладе, который выдавал мозг, итог казался бредом.

— Пока у меня не расплавились извилины от перенапряжения из-за ложных предположений, поведай этот… миф.

— Легенду.

— Опустим мелочи. Начинай, — я удобно устроилась на земле, наплевав на то, что испачкается одежда.

Последовав моему примеру, он начал повествование.

— В древних книгах, дошедших до нас в единичных экземплярах, пишется, что многие тысячелетия назад, здесь, — взяв горсть земли, Родогарн медленно начал высыпать её, — у Amil minnona uruvoite aiwe, привлечённая его энергетикой, снесла яйца птица. Из всей кладки на свет появился лишь один совершенно необыкновенный птенец, — он лёг на спину, заложил руки за голову и прикрыл глаза.

— Спать собрался? — послышалось протяжное мычание. — Продолжение-то будет?

— Нечего толком рассказывать. Возникло множество мнений. Они плавно переродились в слухи. Кто-то якобы видел изредка в небесах птицу, чьё оперение сиянием не уступало солнцу. По прошествии столетий она пропала в никуда. Потом детям долгое время рассказывали сказки, что прекрасное создание превратилось в девушку, пожелав жить в мире людей по неведанным причинам. При этом упоминалось, что только цвет глаз мог выдать её происхождение. Якобы, остался таким, каким был прежде, до перевоплощения, и никогда после не менялся. Помнится, даже где-то слышал… как же… золотистые, с фиолетовыми вкраплениями, — он резко поднялся на локтях и внимательно посмотрел на меня. — Почему… — слово не было произнесено вслух, но я прочитала по губам и поняла.