— Ты случаем не перегрелась?

— Нет! Абсолютно!

— Всё же, что тебя может так привлекать в моей работе? Я творю жуткие вещи. Копаюсь в могилах, ставлю эксперименты на умерших и делаю из них совершенно других существ. Меня каждый второй житель в округе обходит стороной, при этом вспоминая всех богов.

— Да полные олухи твои жители! — неожиданно меня взяло зло на всех тех, кто заставляет думать его, что он — изгой. — Это ж надо! У них тут магия из всех щелей сочиться, а они слона под носом не видят! Ты хоть знаешь, как можно использовать твои способности, слегка изменив их направление?

— И как ж…?

— Я не договорила! — перебила его, даже не обратив внимания. Во мне кипели эмоции. Возмущение стояло во главе всего. — Какой же тёмный народ заселяет этот чудный мир. А ты? Умнее ведь, чем они. Неужели за столько лет не посетила идея о возможности и с живыми проводить свои эксперименты?

— Да ты маньячка, — Магнус улыбнулся краем рта. — Резать люд…

— В кого ты такой… тугодум, — я шумно выпустила из лёгких воздух. — Можешь меня не перебивать? Спасибо. Если ты бывал на Земле, а по твоим познаниям я в этом уверена, то должен знать, что медицина там далека от совершенства. По сравнению с тем, какие раны и увечья лечатся на Гераксисе от простого прикосновения и применения заклинаний… все врачи зелёной планеты просто молча пьют кофе с печеньем в сторонке. Я помню, как ты вылечил тому гаду ожог за несколько секунд. Он был очень сильным. Уж я тогда постаралась… — я замолчала, погрузившись в те неприятные воспоминания, но быстро вернулась в реальность. Взглянув на собеседника, поняла, что тот сосредоточенно слушает мою лекцию, не сводя с меня своих красивых серых глаз. Красивых… Эй, ты свернула с пути, дорогая Ева! Вернись обратно. Сей-час же! О чём ты там глаголешь? Трупы, магия, новый способ лечения людей… да, да. Хорошо хоть, что Магнус не пререкается. Может, его заинтересовали мои слова? Надеюсь. Стоит закончить мысль.

— И это, не говоря о том, что ты не являешься целителем. Теперь позволь перейти непосредственно к некромантии. Мне глубоко… — я осеклась, подыскивая слово, которое можно было бы прочесть в поучительной книге, а не услышать в компании пьяных малолеток, — кхм, безразличны мнения твоих недалёких соседей. Моё кардинально отличается. Я считаю, если бы на Земле существовала магия, или в один прекрасный момент чудным образом родилась там, со временем жители привыкли бы к ней. Многие, конечно, пользовались бы этим даром во зло. Но это неизбежно. Я к другому клоню. Там бы ты считался почти богом. Именно твоя профессия глобально повлияла бы на прогресс в медицине. Знаешь, почему? Не поленюсь, и расскажу настолько подробно, насколько смогу, — я откинула за спину косу, которую заплела на скорую руку ещё утром с помощью ленты, купленной Магнусом.

— Начну с малого, но не менее важного. Связки. Не знаю, как тут, но на Земле надорванные связки никак нельзя восстановить. Но я лично видела, как виртуозно ты сращиваешь и пересаживаешь их человеку от другого живого существа! Из этого вырисовывается следующая картина. Погрузив пациента в глубокий сон при помощи заклинаний или каких-то зелий, чтобы он ничего не чувствовал, ты с лёгкостью можешь не только лечить данный недуг, но и… — я хотела сказать другие слова, но в голове, как вспышка молнии, блеснула совершенно иная мысль. — Точно! Насколько я поняла, твоя магия полностью исключает отторжения тканей? — он лишь нехотя кивнул, но в глазах ожил интерес. — Тогда я считаю возможным улучшать людей физически. Делать их сильнее и выносливее путём внедрения в их тела помимо сердец животных других частей, и, конечно, повторюсь, связок и жил для укрепления и подвижности. Возможно, менять нервную систему… не знаю. Это уже сам бы решил, — махнула рукой и, погруженная в свои мысли, сделала несколько шагов вперёд. — И вообще, если все так чудесно, как вижу я, можно пойти ещё дальше…

— Ещё? — в его голосе послышалось искреннее удивление. — Я весь во внимании, — он присел на ступень крыльца.

— Случай: машина… — я посмотрела на Магнуса, — ты же в курсе, что такое машина?

— Не делай из меня полного идиота. Разумеется.

— Почём знаю, насколько глубокие у тебя познания о планете, где я… возродилась. Так вот. Машина, или любой другой транспорт сталкивается с другим, или летит с большой высоты, разбивается. Остаются покалеченные жертвы. Настолько, что у одного тело в лепёшку, но голова цела, у другого наоборот, её отсекло, но тело можно подлатать. Применив твою магию, можно пересадить голову одного человека на тело другого! Это же прекрасно! Со временем и, быть может, при помощи тех же чар всё стабилизируется, пропорции вернутся в норму. Было два мертвеца, а появился один живой!

— Ты так об этом всём говоришь…

— Да как же? — снова его перебила.

— Легко.

— А мне нужно краснеть, как спелый гранат и падать в обморок от слова «труп»? Так ведут себя здешние дамы?

Магнус даже ухмыльнулся.

— Почти.

— Как же всё запущено.

— Сейчас, общаясь с тобой, начинаю это понимать.

— Ты думал, что, увидев воочию «тёмные делишки», происходящие в подвале, мне станет противно, я перестану общаться с тобой и буду стараться избегать, как делают твои милые соседи?

Он молчал, но я видела ответ в его глазах. Именно так он и думал.

— Теперь пришёл мой черед говорить, что глупо так считать. Я не ношу розовых очков. Не живу в выдуманном, особом мире, где царит идиллия, и по небу летают стаи единорогов, от взмаха хвостов которых рождается радуга. Больные, покалеченные люди были, есть и будут. С этим ничего не сделать. Да и незачем. Это жизнь. И ты можешь вместо того, чтобы корпеть в своей мастерской лишь над мёртвыми, начать бороться со страхами окружающих, и помогать нуждающимся в твоих способностях. Да, будет трудно перекраивать многовековые устои. Но, я считаю, оно того стоит.

— В твоих словах есть смысл, — задумчиво ответил он, разглядывая травинки под ноками.

— Конечно, есть! — мой резкий тон заставил Магнуса посмотреть на меня. Умерив своё возмущение, я закрыла глаза, медленно вздохнула и выдохнула. Успокоившись, присела рядом с ним. Наверное, слишком близко, но он не отодвинулся. — Послушай, — продолжила уже привычным тихим голосом, — не нужно искать зерно истины в моих словах. Если долго пытаться разглядеть его в куче шелухи, в конце концов, ты постепенно станешь забывать о нём, всё реже вспоминая. В итоге оставишь это пустое занятие. Любая мысль имеет свойство забываться… в разной степени, — птичья трель раздавалась в повисшей тишине, но я вновь её нарушила. — Я понимаю…