– Слова - пыль, - с философским видом выдал Дарис.
– Перед принятием присяга на тело вживляется чип. Это очень сложное устройство. Оно - этакий поводок для одарённого. С его помощью можно вычислить местонахождение, можно отправить сигнал о помощи, но главное, что оно же способно обездвижить или даже убить своего носителя за считанные мгновения. У него ещё множество функций, разных, странных, о которых известно единицам. Но активируется оно только после того, как одарённый не просто произнесёт, но и осмысленно примет присягу. Тем самым даст согласие на службу Союзу. А твой брат явно отказался это делать, и потому его организм пытается отторгнуть вживлённое в него инородное тело. И, судя по виду раны, эта борьба ведётся уже давно.

– Его можно удалить?
– спросила, СГЛОТНУЕ.

– Да, - ответил Рис.
– Капсула с этим справится. Главное, что присяга не принята. В противном случае удалить его почти невозможно.

– Почти?
– уточнила, глядя на Риса с интересом.

А ведь он сам появился в рядах «Защитников свободы», когда ему было семнадцать, а дети проходят проверку на энергетический потенциал в десять. То есть, получается, что семь лет Рис либо успешно скрывался, либо открыто учился. А учитывая уровень его дара, он точно обучался бы подальше от родни. Вероятнее всего на Даркаре. Там у него наверняка был такой чип.

И Дарис прекрасно понял ход моих мыслей по изменившемуся взгляду.

– Да, Саш. Ты права. Я тоже когда-то принимал присягу, - признался он. скривившись.
– И знаешь, во всём Союзе есть всего несколько умельцев, способных извлечь активированный чип из организма. Провернуть такое безумно дорого. И мне в своё время очень помогла с этим Джен. Она организовала всё в лучшем виде. Разыграла самый жуткий в моей жизни спектакль.

– Как...
– проговорила я севшим голосом.
– То есть, недостаточно просто избавиться от чипа?

– Конечно, нет, - с иронией бросил он.
– Поймают и прикончат, как дезертира и предателя. Потому, Саш, мне пришлось инсценировать собственную гибель. И для моих родных я погиб. В Союзе больше не числится человек с моим именем. Если верить всем их документам, то я - призрак, такой же, как ты. В этом мы с тобой похожи.

– Ты не жалеешь?
– Слова вырвались сами. Просто в глазах Риса в этот момент отражалась настоящая чёрная тоска. И не нужно было владеть даром эмпата, чтобы её заметить.

– Я получил свободу, - сказал он, только в его тоне совсем не слышалось уверенности.

– Скажи, а если бы была такая возможность, ты бы вернулся обратно на родную планету, к родителям, к прошлой жизни, от которой отказался?

И я видела, что он собирался заявить решительное «нет», да только, посмотрев мне в глаза, почему-то промолчал. Не стал врать и просто отвёл взгляд в сторону.

– Такой возможности нет.

– Знаешь...
– проговорила, кладя руку ему на плечо.
– Пока ты жив, всё можно исправить. Хотя бы попытаться. Ведь ты, Рис, точно не простой парень из рядовой семьи среднего класса. Уверена, если ты захочешь, то обязательно найдётся кто-то, способный тебе помочь.

– Саш, - он зло усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Мой отец не прощает предателей. Для него я в любом случае умер.

И он пальцем не пошевелит, когда меня поведут на казнь.

– Не говори так! Какая казнь? И ты ошибаешься! Ни один нормальный родитель не оправит на смерть своего ребёнка.

– Мой отец в первую очередь глава рода. И он не умеет прощать. Сейчас, по сути, из нас троих у него остался только старший сын.

– А ваш средний брат?

– Он тоже был в рядах «Защитников свободы». Отрёкся от семьи. А потом попался военным. Его судили.

– Он... жив?
– спросила, внутренне холодея от этого рассказа.

– Жив. Но отбывает наказание. Хотя, как по мне. он неплохо выкрутился. На самом деле, ему сохранили жизнь только из-за очень сильного дара. Но... это старая и долгая история, которую я не люблю вспоминать, - чуть улыбнувшись, он вдруг щёлкнул меня по носу и добавил: - Любопытная ты, Сашка. И ведь мне даже самом}7 захотелось всё тебе выболтать. Хитрая маленькая дозновательница. Почем}- с тобой так легко говорить?

Я только пожала плечами и снова повернулась к лежащем}- за толстым стеклом брат}-.

– Потому что ты, Рис - мой друг, - ответила, разглядывая безмятежное лицо Лёши.
– Потому что я ценю тебя. Потом}- что мне важно твоё благополучие.

– Всего лишь друг?
– спросил он с лёгкой иронией. Но ни сожаления, ни грусти в его голосе при этом не было.

– И я для тебя всего лишь подруга, - добавила, всё же снова повернувшись к нему.

– Эм, - ухмыльнулся парень.
– А ты ни о чём не забыла?