– Да мертв он, – зевнул вытиравший руки полотенцем коронер.

– Вижу, что мертв. – Я поднялся и огляделся по сторонам. – Как давно наступила смерть?

– С час назад…

– Соседи вызвали стражу сорок минут назад, – заглянул в кабинет Джек. – Нападавших было не меньше десяти.

– Кого-нибудь из них убили?

– Нет.

– А между тем Ош себе в охрану головорезов не из последних подбирал.

– Полагаешь, кто-то свой поножовщину устроил?

– Думаю, так и есть. Пустив этой сволочи кровь, кто-то одним махом оборвал все ниточки.

Я раздраженно махнул рукой и направился на выход, Пратт поспешил за мной.

– Пусть твои парни стражников меняют. Я к Паре заеду, попрошу, чтобы тайная служба бумагами Мешка Костей занялась. Возможно, что-нибудь интересное найти удастся.

– Сомневаюсь. Слушай, Себастьян, но ведь никто не знал, что именно рассказал Ловкач.

– Оказалось достаточно и того, что он просто попал нам в руки. Найди художника, попробуйте с Якобом набросать портрет толстяка, который похищение наконечников организовал.

– И что нам это даст? В городе его давно уже нет.

– Разошлете по таможням, вдруг где выстрелит.

– Тебе пролетку дать? – предложил Джек.

– Ну не пешком же топать?

– Скажи Пьеру, что потом он свободен.

– Хорошо.

Я направился к стоявшей за оцеплением пролетке. Пратт принялся что-то обсуждать с хмурым Заре. Дознаватели с легким сердцем погрузились в свою карету и отправились восвояси, а стражников без лишней суеты начали сменять нацепившие на плащи и куртки служебные бляхи дворцовые охранники.

Теперь бы еще Малькольма Паре на месте застать…

На квартиру я вернулся только под вечер. Разулся, накинул куртку на вешалку и прямо в одежде повалился на кровать. Вымотался за день – сил нет. Да и на нервах все это время. Синица в руке неожиданно обернулась мерзкой жабой, и надежд на обратную метаморфозу практически не осталось.

Якоб Ланц под замком, но ничего толком не знает. Ош мертв. Неизвестного толстяка давно след простыл, и задержать его поможет только чудо. Даже от набросанного со слов Ловкача портрета сейчас толку немного. Упустили мы время, упустили. Жуликов, которых я по просьбе Мешка Костей к делу пристраивал, и тех не найти. Как в воду канули…

Так что настроение, откровенно говоря, было хуже некуда. Что нам сейчас вообще остается? Сидеть и ждать у моря погоды? А тем временем наконечники спокойно вывезут из Стильга…

Когда раздался стук в дверь, я соскочил с кровати, вытащил из-за голенища сапога шило и, заведя руку за спину, крикнул:

– Кто там?

– Открывай! – рявкнул из-за двери Джек.

– Чего надо?

Я отодвинул в сторону засов и посторонился, пропуская Рауля Лурингу.

Тот прошел в комнату, мельком глянул в висевшее на стене зеркало и, поправив растрепавшуюся шевелюру, направился к столу.

– Мы решили обсудить сложившуюся ситуацию.

– Надеюсь, ты не против? – съехидничал Джек Пратт и помахал у меня перед лицом бутылью с вином. – Штопор есть?

– У меня просто склад штопоров, – тяжело вздохнул я и запер дверь. Ничего обсуждать не хотелось. Ничего уже не хотелось. – Внутрь протолкни.

– Да уж разберусь как-нибудь. – Рыжий прямо на пол сбил ножом с горлышка бутылки сургуч и огляделся по сторонам. – Кружки, кружки у тебя точно должны быть. Морякам без кружек никак.

Я вытащил из шкафа три оловянные кружки, выставил их на стол и уселся на кровать. Успевший откупорить бутыль Джек набулькал мне вина и пододвинул стул к раскладывавшему на подоконнике какие-то бумаги графу.

– Портреты толстяка на границу отправили? – поинтересовался я.

– Да, – кивнул Рауль. – Но надежды на них мало.

– Ты лучше скажи, что по Ошу думаешь. – Джек пригубил вино, разглядывая разложенные графом записи.

– Завербовали его давно. Лет семь назад, если не раньше…

– В поле зрения ни тайной службы, ни надзорной коллегии он не попадал, – заметил Луринга.

– И тем не менее, – пожал я плечами. – Вполне возможно, его использовали втемную. Записей по марионеткам не нашли?

– Думаешь, они должны были быть?

– Не исключено. Не зря же поджог пытались устроить.

– Паре пока молчит, – вздохнул граф, в один присест осушил кружку и отодвинул ее Джеку. – Мне вот что непонятно: какое отношение имеет к этому делу Ланье. То ли он прячущийся за ширмой кукловод, то ли его просто подставили.