– Вы только спросить не забудьте, зачем тут такая шобла собралась и кто их нападать на армейские обозы надоумил, – посоветовал Карл и зашагал к карете.

– А может, ты сам… – окликнул парня Эдмунд, – его поспрашиваешь, значит?

– Не, у меня и своей работы по горло, – отказался писарь, забрался в карету и помахал на прощанье рукой: – Бывайте!

К своему хозяйству Карл Вадер вернулся в приподнятом расположении духа. А почему – и сам толком объяснить бы не мог. Полдня потеряно, дел невпроворот, комендант так и не объявлялся, и тем не менее парень выбрался из остановившейся во внутреннем дворике крепости кареты вполне довольный жизнью.

Впрочем, благодушного настроя хватило ненадолго. Тут же прибежал дежурный и все испортил:

– Господин Вадер, господин Вадер, – зачастил он, – торгаши волком воют. Один так и вовсе жаловаться грозится, если ему немедленно пропуск не оформят…

– Пошли глянем на твоих торгашей! – тяжело вздохнул писарь, рассчитывавший для начала заморить червячка. Не вышло.

– С тех бы, кто поближе едет, начать, а, господин Вадер? – заканючил не отстававший от него дежурный. – Просили очень…

– Просили, говоришь? – усмехнулся писарь, прикидывая, на какую мзду расщедрились хитрые торгаши в этот раз.

– Так и есть, господин Вадер. Да и нервничают они…

– Посмотрим, что можно сделать…

А торговцы и в самом деле заметно нервничали. Ну еще бы! Некоторые со вчерашнего вечера тут застряли. И если тем, кто частенько таскался с товарами по этой дороге, еще удавалось сохранять спокойствие, то первый раз попавшие в такую переделку рвали и метали.

– Кто на Ронев? – не повышая голоса, поинтересовался писарь, и в тот же миг наступила тишина. Купцы разом перестали галдеть, один из них, на ходу доставая бумаги, подбежал к Карлу.

– Я, ваша милость.

– Товар проверен? – изучая подорожные документы, уточнил писарь у дежурного.

– Так точно! – бодро отрапортовал тот.

– Отведи в канцелярию. Скажи, пусть пропуск оформляют.

– Так уже оформлено все, – вытащил пройдоха из-за пазухи слегка помятый документ. – Вот!

– Чернила и перо тащи. – Карл отошел под навес и уселся на придвинутую к столу лавку. – На Сарин кто?

– Но позвольте! – с возмущенным видом зашагал к писарю толстяк в не по погоде теплом плаще. – Что это получается?! Я здесь с ночи стою, а передо мной всех кого ни попадя пропускают! Вы вначале мне пропуск оформите, а потом уже…

– Вы плохо слышите? Я сказал: подходят те, кому на Сарин, – безмятежно глянул в небо Карл.

Толстяк не понравился ему с первого взгляда. И сложением, и беспардонными манерами он напоминал бургомистра Мерна, а тот был той еще сволочью. Да и сынок его ничуть не лучше.

– Я буду жаловаться! – завопил торгаш.

– Святые в помощь.

Писарь раскрыл принесенную дежурным чернильницу, поставил отметку на пропуске в Ронев и принял документы у знакомого купца, везшего ткани на ярмарку в Сарин. Следом подошли еще трое торговцев, но толстяк не унимался, от навеса не отходил и что-то тихонько бурчал себе под нос.

– Кто на Магрев, подходите!

Дежурный сунулся было к возмущенному толстяку, но тот даже слушать его не стал, с презрением что-то процедил и отвернулся. Старый служака сплюнул и вернулся под тент.

– Тупой жирдяй! – фыркнул он, и подписывавший очередной пропуск Карл Вадер ухмыльнулся. Именно что тупой. Не хватает ума договариваться, как все нормальные люди, пусть ждет. На час-другой позже в путь отправится, глядишь, в другой раз пасть свою открывать не будет.

Очередь толстяка подошла к двум часам пополудни. Шумно отдуваясь, он выложил на стол подорожные документы и скрестил на груди полные руки.

– Огюст Грамине? – уточнил Карл. – Следуете из Акраи в Ольнас?

– Так и есть, – буркнул купец.

– Товар досмотрен? – обмакнув перо в чернила, уточнил писарь. Тратить время на толстяка ему уже расхотелось.

– Никак нет! – радостно заявил дежурный.

– Как так? – бросил перо обратно в чернильницу Карл. – Это еще почему?

– Говорит, там фарфор дорогущий из Пахарты, – подмигнул старый служака. – Как бы мы, вскрывая упаковку, не повредили чего…

– Так и есть, – важно подтвердил толстяк. – Это очень-очень дорогой заказ нашего постоянного партнера. Если вскрыть упаковку, мы просто не довезем фарфор по таким дорогам!

– А я тут при чем? – фыркнул Карл и отправил дежурного в караулку: – Беги, парней позови.

– Упаковку нарушать нельзя, – продолжил гнуть свою линию толстяк, потом тяжело вздохнул и предложил: – В подтверждение своих слов я могу компенсировать ваше беспокойство…

– Беги-беги, чего встал? – одернул писарь замершего при этих словах на месте дежурного. Брать деньги у странного толстяка не хотелось. Как-то это все дурно попахивало. – Ничего с вашим фарфором, господин Грамине, не случится. После досмотра спокойно поедете дальше.