– Тогда ты еще глупее, чем я думал.

Ладони Густава давно горели огнем, сдерживать натиск Высшего удавалось едва ли не чудом, но он продолжал зубоскалить, лихорадочно пытаясь найти выход из западни, в которую угодил.

Изловчиться и отвести удар в сторону? Даже если это и выгорит, их просто завалит обломками рухнувшего здания. Сконцентрированной в храме энергии с лихвой хватит, чтобы разнести на куски весь особняк, не оставив от Густава даже пригоршни пыли. И это еще не самый худший вариант, потому как попадись он Высшему живым…

При одной мысли об этом сотник покрылся холодным потом и твердо решил, что лучше сдохнуть сразу. Но давление постоянно возрастало и, не в силах больше сдерживать медленно плывущее к нему облако серой, как сама Пустота, хмари, он отступил на шаг назад.

Стоп! Пустота?!

– Скалься, скалься, недолго тебе осталось! – Виктор Арк шагнул на залитую кровью священника ступеньку. – Я сожру твою душу, мальчик. И даже сама Извечная Тьма не сможет тебя спасти!

– Хрена! – плюнул в лицо разъяренному сопернику Густав Сирлин.

Плевок зашипел в полете и испарился, а тяжело опершийся на кафедру Виктор не сдержался от злой усмешки:

– Сейчас ты сдохнешь!

Темный сотник не ответил. Изо всех сил он толкнул медленно дрейфовавшее к нему облако бурлящей скверны. Но не от себя, а вниз. Так было проще. И так было нужно.

– Что?! – только и успел вскрикнуть оказавшийся посреди лужи вскипевшей крови Виктор Арк. В тот же миг пол под его ногами просто исчез, и Высший провалился в Пустоту.

Вконец обессиленный Густав ухватился за дверной косяк, глянул под ноги – моментально высохшее кровавое пятно заканчивалось в пальце от носков его ботинок – и тихонько рассмеялся себе под нос.

Отправить Высшего в Пустоту – ну не экзорцист ли он после этого?

И пусть измотанному схваткой Виктору улыбнется удача и он сумеет вернуться в нормальный мир – не страшно! Главное, сейчас этот гад отправился к бесам. Он отправился к бесам, а Густав – нет. Хоть и был близок к этому.

Темный сотник, пошатываясь, направился к валявшемуся на полу плащу Высшего, стряхнул с него пыль и накинул на плечи. Потом нахлобучил на голову широкополую шляпу и вышел на крыльцо. Вышел и, не сдержавшись, выругался: за оградой уже толпились стражники и солдаты гарнизона. И хоть во двор храма никто из служивых зайти так и не решился, с надеждой удрать втихую пришлось распрощаться.

Густав поднял воротник плаща, посильнее опустил на лицо шляпу и нетвердой походкой зашагал к воротам. Вступать в схватку с окружившими храм стражами порядка было чистой воды безумием, а потому все, что сейчас оставалось сотнику, – это блефовать.

– Господин! Господин, с вами все в порядке? – немедленно подскочил к сотнику лейтенант и с воплем отдернул руку, когда между ними проскользнула голубая искра.

– Да, – стараясь подражать интонациям Виктора, ответил Густав Сирлин и вышел за ограду.

– А лиходей?

– Мертв, – буркнул темный сотник и выругался про себя, заметив запертых в стоявшую на телеге клетку монахов.

– А с этими что? Вешать? – поспешил за самозванцем лейтенант.

– Заберу с собой.

Густав не без труда забрался на телегу и уселся рядом с возницей.

– Подождите, охрану выделю! – засуетился служивый.

– Пустое, – презрительно отмахнулся Сирлин и, чувствуя, как накатывает на него дурнота, распорядился: – Поехали…

– Как скажете, ваша милость… – взмахнул вожжами заметно оробевший мужичок. – Куда править?

– А какие городские ворота ближайшие, к тем и правь, – приказал темный сотник.

– Ваша милость, я только по городу, – взмолился возница.

– Разумеется, по городу… – успокоил его самозванец.

– Как скажете, ваша милость…

Густав кивнул и смежил веки, а когда телега выехала на какую-то безлюдную улочку, хлопком по ушам отправил мужичка в забытье. Столкнул его на мостовую, перехватил поводья и обернулся к пребывавшим в унынии монахам:

– Ну что, братья, по-прежнему ли ваша вера сильна?..

Месяц Святого Огюста Зодчего

Хуже нет – ждать и догонять. И совсем уж становится невмоготу, когда ожидание вместо стремительного броска и удара наверняка, должно будет завершиться забегом на длинную дистанцию. Забегом, второе место в котором приведет не к пирушке во здравие победителя, а к визиту на установленный в твою честь эшафот. Ладно хоть меня до поры до времени не в каменный мешок засунули, а в охотничьем домике герцога Мора поселили. Спасибо Раулю, надоумил отца. Но все равно тошно.