От осознания такой близости сердце ухнуло и пошло вскачь. Пальцы волка коснулись моей щеки и проскользили к шее. Я вздрогнула, а он произнес хрипло:

– Шарлотта, как ты хороша. Твоя кожа нежнее шелка. Твой запах приятней самых редких роз.

– Отпустите меня… - слабо пролепетала я, плохо соображая, что делаю.

– Ты ведь сама этого не хочешь, моя девочка, - прошептал волк. – Не в этот раз. Я больше не утерплю. Ты отдашься мне по доброй воле. Ты захочешь…

– Нет…

Он стал медленно приближаться. Когда его губы коснулись моих, я замерла, боясь, что будет нечто похожее на то, что делал Грэм. Но губы волка оказались мягкими, и через мгновение я со стыдом обнаружила, что отвечаю на его прикосновение.

Глава 14.2

Зверь целовал меня нежно и с чувством, заставляя внутри все трепетать и замирать от волнения. Его руки гладили мою шею и волосы, но опускаться ниже не торопились, словно боялись напугать. Когда он отстранился, я невольно потянулась следом, не желая, чтобы он прекращал. Лишь, когда увидела его смеющиеся глаза и легкую ухмылку, резко отвернулась.

– Признайся, Шарлотта, - сказал он, - ты желаешь меня.

– Нет, - только и смогла выдавить я больше из упрямства и не желания признавать поражение.

– Но почему ты отвечаешь на мои ласки, Шарлотта? – снова усмехаясь спросил он.

Я замотала головой, пытаясь выкинуть лишние мысли, но мысль была всего одна, и она имела облик Вергена.

– Не знаю, - вымолвила я. – Это вы опоили меня.

Запрокинув голову, зверь засмеялся.

– Скорее ты одурманила меня, Шарлотта, - сказал он и вновь припал к моим губам.

Я шевельнулась, противясь и надеясь остановить его, но он придавил к кровати и стал целовать. На этот раз настойчивей и решительней. Его губы мяли мои, язык прикасался к моему, легко и осторожно, словно крылья бабочки. А я не могла устоять против такой изощренной пытки. Я отвечала ему, подавалась в перед, и стараясь не думать, каким срамом занимаюсь не с мужем.

Пальцы волка легонько прошлись по шее, и я вдруг ощутила, как желаю, чтобы они опустились ниже. Но волк ухватил мои руки и закинул их за голову. От этого грудь поднялась, едва не выпав из корсета.

Меня охватил жгучий стыд, вперемешку с неведомым ощущением, а волк опустил жадный взгляд на нее и проговорил хрипло:

– О, моя девочка, ты для меня нарядилась?

– Нет! – выпалила я.

– Ты права, - отозвался волк, - не стоит прятать такую красоту под одеждой.

С этими словами он рванул корсет и вместе с платьем сорвал с меня, оставив совершенно нагой.

– Что вы делаете! – выкрикнула я и задергалась, пытаясь найти способ укрыться.

Но видя, как заполыхали глаза зверя, поняла, что это его только распаляет. Его опаляющий взгляд скользнул по груди, затем спустился к животу, и я почему-то его втянула, выгибая спину. А когда оказался ниже, я попыталась сдвинуть ноги, но не смогла, потому, что между ними волк.

– Еще рано, - сказал он шумно глотая. – Но ты поймешь, когда их надо будет сжимать.

– Перестаньте, молю вас, - прошептала я. – Вы не должны видеть меня такой.

– Напротив, моя красавица, - отозвался он, вновь приближаясь. – Только такой я тебя и хотел бы видеть.

Я не успела возразить. Его губы вновь накрыли мои, одна его ладонь приподняла меня за затылок, другая принялась скользить по телу, лаская грудь, от чего та налилась и заныла в неведомом томлении. Пальцы волка стали играть с вершинками, они затвердели и отдают ноющим наслаждением куда-то вниз.

По мне прокатывались волны, и теперь я точно знала, что это желание. Желание к волку, который меня похитил, но спас, который ругает меня, но заботится, мучает, но доставляет невообразимое наслаждение. И я вдруг поняла, что не позволила бы и капли того, что делает волк тому, к кому не испытывала бы нежных чувств. Я никогда не отвечала на прикосновения Грэма. Но волк была, прав. Едва меня касался он, мое тело начинало изнывать от желания. И лишь какое-то природное упрямство не давало признаться в этом волку.

Верген немного скатился на бок, его ладонь медленно поползла к животу, оставляя трепещущий след на коже. Моя спина выгнулась, я подалась навстречу его прикосновениям, а волк стал описывать пальцем круги на животе, касаясь так легко, что по коже разбегались россыпи мурашек.

– Ну-ну, - проговорил он. – Не торопись, моя девочка. Всё будет, только скажи «да».

От этих слов мне захотелось его ударить. Волк мог взять меня прямо сейчас. Но предпочитал, чтобы я его об этом попросила, словно видел в этом какое-то особое удовольствие. Подчинить меня, покорить.