Как только мы решим все дела здесь, мы отправимся в гавань и будем ждать тебя там. Или же мы присоединимся к вам, не знаю сколько времени займет все это.

Да, сразу по прибытии в гавань я попрошу Лариуса загасить маяк. Мне страшно подумать, что именно его свет привел к нам вражеское корабли. Мне вообще страшно думать. В голове одни ужасы.

Если вдруг появятся новые мысли или идеи, я напишу. Надеюсь скоро вас увидеть.

Да, как там Васлов? Солдат, что доставил письмо, это тот самый, что охранял пленного. Я знаю, что он должен понести наказание, но надеюсь это будет не смертная казнь. Хотя я верю, что господин Сартьери разумный человек и понимает, что смерть этого война никак не поможет нам. Уж лучше заставить его усиленно стараться ради блага королевства. Ну я уверена, Васлов и сам это знает и та вспышка гнева была вызвана лишь чрезмерным переутомление. И хотя я сама отправила вас отдохнуть, мне вас обоих очень не хватает.»

Далее я на листе набросала приблизительный вид крепости: спереди, сзади и сверху. Уже на месте мы решим, как будет лучше, а пока мне надо, чтобы король представлял масштабы строительства и собрал как можно больше рабочей силы на организацию проекта. Следующий лист ушел на составление подорожной грамоты.

– Вы должны ехать напрямую во дворец. Вот документ, удостоверяющий, что вы выполняете государственное поручение высшего приоритета. Это письмо по приезду необходимо сразу передать королю. Так же спрашивайте о поселениях ледяных духов везде, где будете проезжать, желательно поддерживать их в замороженном состоянии.

– Слушаемся, Ваше Высочество.

– Я на вас расчитываю.

Пять тысяч… Сарбения еще никогда за раз не хоронила столько своих сынов. А еще эти две тысячи зверья. Я отвернулась от окна, чтобы не смотреть на черный дым, поднимающийся над крышами дальних домиков. Хоть ямы и вырыли за территорией городка, но запах гари повсюду. Мне кажется, что я уже пропиталась им как копченая рыба. Фраза: «Коптить небо» в нашем случае звучит буквально. Как же хочется сбежать отсюда. Скрыться от всех этих ужасов и этого проклятого пророчества. Лариус покинул город более трех часов назад. Теперь, когда большая часть армии ушла, город казался почти вымершим.

В комнате, помимо меня, был Сван. Он недавно зашел и теперь сидел в кресле, закрыв глаза. Я знаю, что он не спит, просто небольшая передышка. Все мы жутко измотаны. Многое бы отдала, чтобы снова оказаться в том маленьком лесном домике. Чтобы последней недели просто не было.

Я вновь с тоской глянула в окно. Во всей этой череде бесконечных проблем и поиска их решений я никак не могла перестать думать о напавших. Кто они и откуда? Почему бились до последнего? Почему корабли ушли сразу после высадки этих тварей, не дождавшись результатов? Какой командир дал им приказ: «Победи или умри!». Их поведение похоже на действия смертников. Но кто способен подготовить более двух тысяч камикадзе? Вы никогда не задумывались, почему смертники одиночки? Ну или совсем небольшие группы? Мне кажется, это чтобы избежать сбоя программирования. Как бы ты не готовил человека, всегда есть вероятность, что в последний момент он устрашится смерти и отступит. А если при этом он находится в составе из тридцати или пятидесяти смертников и у одного возникли сомнения, это чувство может передаться и остальным. Стадный инстинкт и полный срыв операции неминуем. Так что же было у нас? Как могли две тысячи солдат дружно пойти на смерть и ни один не отступил? Что стоит у них за спиной? Что или кто?

– Сван, ради чего ты готов умереть?

– Что? С чего вдруг такой вопрос? – он открыл глаза и теперь с недоумением смотрел на меня

– Ну вот смотри, история знает множество случаев, когда человек осознано шел на смерть, дабы защитить нечто для себя важное: свой дом, город, королевство, семью. Были случаи, когда взрослые гибли защищая неизвестных им детей.

– Я тебя понял. Да, эти цели достойны, чтобы ради них умереть, но ведь ты спрашивала не об этом? – он подошел ко мне и обнял. Я с радостью расслабилась в его руках, положив голову ему на грудь.

– Я просто не могу понять, ради чего умирали они. Видя свой проигрыш самым разумным было бы отступить, ну хотя бы для того, чтобы перегруппироваться. Их же поведение не подходит ни под одну известную мне тактику боя. Это вообще не тактика, это маразм! Все это больше напоминает диверсию, а не войну.

– Ты уже об этом говорила, но что конкретно ты подразумеваешь?

– Самый простой способ выиграть с наименьшими потерями. Закидываешь на вражескую территорию смертельно зараженных и сидишь себе спокойно дома в тепле, пока в соседнем государстве целые города умирают от эпидемии.

– Как же твой мир ужасен.

– Нет, он не так уж и плох, просто намного старше вашего. Хотя… Ладно, не важно, но ты же меня понял?

– Да.

– Вот это меня и страшит. Кто способен на такую диверсию? Кто стоит за этими тварями? И эти корабли…ну почему они сразу ушли???

– Как бы мы не ломали себе голову, ответов на эти вопросы нам не найти, остается жить дальше и ждать. – В комнату постучались. Я отошла от Свана и разрешила войти. Нил, который сидел за дверью в коридоре, впустил солдата. Он поклонился и доложил:

– Ваше высочество, очень мало кто из воинов, что мы хороним, имеет оружие.

– А что имеет?

– Только ножны.

– Не страшно. Мы договаривались снимать оружие вместе с ножнами, значит снимайте только их. Привязывайте к ним жетон и складывайте в телегу. Все оружие – оно тут. Как всех похороним, соберем с поля боя. А какие не найдем, заменим в столице на новые. По сути для нас главное – это жетоны.

– Так точно. – солдат поклонился и вышел, а я вновь вернулась к окну.

– Ты тоже думаешь, что нападения повторятся?