– И вы согласились?
– мозг у Аглаиды впал в ступор, чем тут же воспользовался говорливый язык.

Брюнетка была готова лопнуть от любопытства , если срочно не услышит ответ.

– Так она же сама предложила, - вместо брата отозвался Митя.
– Это было не совсем удобно, но забавно.

– Ага, очень, - буркнул Тарас и отвернулся, чтобы поставить свой бокал на тумбочку.
– собенно объясняться с её родственниками и полицией.

– Полицией?!
– ахнула глаида, а Митя пихнул ей в рот дольку мандарина.

– Ну да. Нам тогда досталось от отца, - проворчал он.
– Он много денег заплатил, чтобы уладить этoт инцидент. Потом-то мы умнее стали, письменное согласие брали со всех желающих с нами переспать.

– А зачем вообще спали?
– удивилась Аглаида.

Тарас беззвучно рассмеялся.

– Секс для мужчины очень важен, Ида. Это у женщин он на одном уровне с чувствами.

– Не у всех, - поправил его Митя.

– Не у всех, - согласился с ним Тарас. — Но у Иды так точно.

глая тут же вспыхнула,так как слишком уж чувственно и ласково заявил это брат. орячая волна растеклась в груди,и женщина, дабы погасить пожар, залпом выпила вино.

– Но сейчас-то у вас девушки есть? – глаида решила немного сменить тему.

– Ты нас подслушивала, - разоблачил её Тарас, а Митя присвистнул.

Ида зажмурилась, признавая поражение. Ведь могла и промолчать, но вот надо было ей выяснять такие подробности.

– Не подслушивала, - попыталась оправдаться.
– Это вы громко разговаривали.

– Вовсе не громко, – возразил Митя.

Аглая вздохнула и отдала бокал Тарасу.

– Немного я и услышала,только о том, что вам нравится её помада.

Вроде и призналась, да не до конца. Она решила скормить братьям полуправду, чтобы успокоились и отстали от неё. Митя расплылся в улыбке, подполз ближе и обнял глаиду за талию.

– Ты права, у нас есть любимая, - вкрадчиво шепнул он.

Сестра обернулась к нему, напряжённо ожидая продолжения.

– И ты её знаешь, - признался Тарас.
– Думаю, на этом стоит остановиться, - предложил он.

Аглая кивнула, соглашаясь с тем, что пока не готова узнать кто эта таинственная девушка, да ещё и одна из её знакомых. Когда они успевают? После работы? Почему же тогда не переписываются с ней, не звонят пожелать спокойной ночи. Неужели она одна из этих, о кoм рассказывали братья? Она сама предложила им себя, а они в неё влюбились?

Думая над откровением Рыжиков, Аглая смотрела на экран и ничего не видела. Веки медленно наливались свинцом, а мысли становились всё порочнее. Алкоголь в крови срывал замки нравственности, воображение рисовало три тела, сплетённые вместе, плавные покачивания, страстные поцелуи,

– А вы с ней тоже одновременно?
– тихо шепнула Аглаида, оглянувшись сначала на одного, а потом на другого Рыжика.

– Мы её просто любим, - отозвался последний, а Митя тяжело вздохнул.

глаида испытала укол зависти. Да, они любили,и это светлое чувство слышалось в голосе, сквозило во взгляде. Любил ли её кто-то из бывших так же? Нет.

Очень хотелось подробностей. Послушать чужую историю и помечтать о свoей. Прикусив губу, чтобы опять не ляпнуть глупость, брюнетка боролась с сонливоcтью. Фильм был нa середине, когда она окончательно уснула.

Митя дрых, уткнувшись ей в шею, а Тарасу пришлось выключать телевизор. Он долго лежал без сна, рассматривая черты лица любимой. Как давно он мечтал о ней, бессонными ночами представлял её рядом с собой.

сторожно погладил прямую чёлку, сбившуюся набок, очертил овал скул. Любопытная Ида заставила его поволноваться. Значит, подслушивала, поэтому и была такой странной, а Винсент тут ни при чём. И неудивительно, чего переживать за проститута, который торгует cвоим телом.

Спустившись на подушке чуть ниже, Рыжик погладил подушечкой пальца нижнюю губу Иды. Опять она её искусала. Как же хотелось поцеловать её,такую нежную, спящую, невинную. Если бы только она знала, если бы ответила. Сама. Любить безответно тяжело и горько. Но надежда никогда не умирала в сердце рыжего романтика, верящего, что в этот раз всё получится.

Приподнявшись на локте, мужчина склонился к губам Аглаи и поцеловал. Вкус вина и фруктов заводил еще больше. Но Тарасу было мало только губ, он проник языком меж ними и, зажмурившись, глухо застонал, прижимая ладонь к нежной щеке, поглаживая её большим пальцем.

Смакуя каждый миг, Тарас уже не боялся разбудить, даже хотел этого, чтобы она открыла глаза, обвила его шею руками и ответила на его призыв. Но Ида спала. Одурманенная вином, она лишь пошевелилась, едва слышно замычав. Тарас оторвался от манящих губ, рассматривая, как они покраснели от его поцелуя. Позволил себе еще один, прежде чем выключил ночник и лёг. Сдерживаться было всё труднее. Он очень долго ждал, часто мечтал, пoрой даже бредил. Занимаясь любовью с одной, видел под собой Иду. Это было подобно безумию. Тарас знал, что одержим любимой и эту болезнь не пытался лечить.