***

Алекс сцепил руки в замок и молча рассматривал Аглаиду, которая явнo нервничала, как и он сам.

– То есть ты знаешь, что за предложение хочет сделать мне мистер Миневич? – уточнила молодая женщина,так как отец не выглядел удивлённым от её новости.

– Знаю.

Лаконичность ответов смущала. Словно была какая-то тайна, которую брюнетке предстоялo oткрыть.

– И мне стоит принять это предложение?
– осторожно уточнила глаида, чувствуя себя идущей по тонкому льду. Любой неверный шаг и очутишься с головой в тёмной воде под крошевом хрупкого настила.

Алекс шумно выдохнул, подёргал мочку уха, раздумывая, как бы поделикатнее объяснить дочери, чего он, собственно, добивался.

– Ты сама решишь, когда услышишь. Я не настаиваю ни на чём. Всё будет зависеть от тебя.

– тец, что происходит?
– робко уточнила она у Ламбела, который начинал понемногу заводиться.

– Аглаида,ты чего от меня хочешь? Съезди в ресторан, поешь, отдохни, послушай, что он скажет,и реши, сама. Ты уже взрослая и самостоятельная. Тебе не нужны мои советы. А теперь иди работай. Завтра ребята уезжают в командировку, приготовь мне список магазинов-конкурентов.

– Хорошо, - кивнула глая.

Встав с кресла, она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно, и направилась к двери. Отец нервничал и сильно. вот в чём именно была причина – неясно.

Тем тяжелее оказалось дожить до вечера, выдержать поездку до дома в обществе опять веселящихся Рыжиков и еще сложнее выбрать наряд.

Что за деловое предложение? Как она должна выглядеть? Раскованной львицей или скромной женщиной-чулком?

В итоге Аглаида решила надеть блестящее серебристое платье на бретельках. Под него у неё имелся ажурный белый корсет. Давно она хотела примерить на себя этoт образ, да как-то повода не было.

Приняв душ, уложив волосы, надев нижнее бельё и чулки, глаида поправила на себе платье, с прищуром осматривая отражение в зеркале. Взяв косметичку, женщина задумалась, какую помаду выбрать. азложив тюбики, она вдруг замерла, вспоминая разговор братьев. Алая или розовая? Был ещё розовый блеск для губ, но он остался лежать на туалетном столике. Взяв в задумчивости обе помады в руки, Аглая в испуге рассматривала её. Не может же быть такого совпадения, что две разные женщины имеют в своём арсенале одинаковые помады?

В этот момент в спальню без стука вошёл Тарас и застыл на миг в дверном проёме. Он пришёл поговорить с ней по поводу свидания, но когда увидел Иду в сексапильном платье, блестящем, как чешуя, злость затуманила его взор.

– Ну и кто тот счастливчик, с которым ты решила сегодня переспать?
– ехидно спросил Рыжик, медленно приближаясь к Иде.

Та вздрогнула, обернулась к нему, всё так же держа в руках два тюбика с помадой.

– Что?
– удивлённо хлопнув подведёнными ресницами, выдохнула она.

– С кем спать собралась?
– с ехидной улыбочкой повторил вопрос Тарас, убрав руки в карманы брюк.

В груди мужчины всё клокoтало от гнева. Он не ожидал, что Ида готова ради денег так низко опуститься.

– Я не собралась ни с кем спать. Просто деловая встреча с партнёром отца, - недоумённо отозвалась та в oтвет, протянула руки и напряжённо проговорила : - Не поможешь выбрать помаду: алая или розовая?

Тарас попридержал свой гнев, не увидев в лице Иды ни грамма смущения, которое непременно бы было , если она и вправду собралась на свидание. А тут лишь полная сосредоточенность и холодность. Создалось впечатление, что Ида даже не в курсе куда идёт.

– Розовая, - ответил Рыжик.

Внутри у женщины всё заледенело. Мышцы лица свело,и она не смогла выдавить улыбку.

– Может алую? Вечер же, - будто сомневаясь, уточнила Аглаида, поднимая на него взгляд.

– Тебе розовый идёт больше, - уверенно заявил Тарас, укрепляя сестру в своей догадке.

– Идёт больше?
– шёпотом повторила она, сглотнув.

Значит, всё же они с Митей говорили о ней как о своей девушке, словно испытывали к ней отнюдь не братские чувства. И тогда в лифте,и на парковке – это была не игра воображения, а намёки Рыжиков? И как теперь ей быть с этими домыслами и догадками? Стоит ли спросить прямо или же сделать вид, что ничего не произошло? Обычно это спасало её от неудобных ситуаций.

Положив алую помаду на туалетный столик, она подошла к шкафу, чтобы перед большим зеркалом завершить макияж. Эта уловка должна была отстрочить продолжение разговора с Тарасом. Аглаиде нужно было время, чтобы перестать паниковать. Теперь стало понятно, о ком они говорили с той нежностью, которая вызвала в ней ревность. И эти взгляды, объятия в лифте тоже для неё?

Тарас шёл за Идой, рассматривая её стройные ноги. Бёдра соблазнительно покачивались, разжигая пламя желания в мужчине. Пленительная и дерзкая. Никто и никогда не посмеет даже прикоснуться к ней. Больше никто. Хватит. Она их с Митей. Только их.