В этот момент я увидел на небе три солнца – явление, которое наблюдается в сильные холода и, по верованиям некоторых, служит предзнаменованием больших народных бедствий…

В народе говорили: «Последние дни настали. Брат поднялся на брата… Царь отдал приказ стрелять по иконам…»

Из Записок Ивана Устюжанинова

Отец мой на зиму ходил в город на заработки. Работал там легковым извозчиком от хозяев, а весной ходил на сплав леса по реке Великой. Помню, отец привёз мне из города коробочку монпансье (леденцов), как я был рад описать невозможно. Мне было тогда, вероятно, года три.

Почему-то я не помню своего старшего брата Васю, наверное, играли же мы с ним вместе. Помню только как он тонул в овощной яме, наполненной весенней водой. Я в ужасе смотрел, как он захлёбывается водою, мучается, старается вылезть из ямы, а я не мог помочь ему, был очень мал. Все-таки он вылез, вода течёт с него, а он, боясь наказания, просит, чтобы я не говорил об этом матери. Мать наша была очень строгая, всегда у неё под рукою была ивовая вица.

Потом мы жили уже в другой, новой избе, побольше, светлей и теплей. Скота у нас было не только корова, но и лошадь и овцы. В то время я помню свою добрую бабушку Степаниду Селивёрстовну, она всегда была за прялкой, работая на других и зарабатывая копейки полторы-две в день. Ровно шести лет моя мать Анна Ивановна посадила меня за прялку, потому что сестёр у меня не было, а нас братьев было четверо: первый Вася, второй я, третий Гриша, будущий профессор и одна из миллионов жертв сталинского террора, четвертый Пётр.

Прясть кудель мне очень понравилось, но сначала было очень трудно, кожа на пальцах была нежной, и я смозолил пальцы. Продолжать крутить веретено было нельзя, но мать не освободила меня от работы, было очень больно, но приходилось продолжать.

Семи лет меня уже брали на полевые работы. Утром часа в три-четыре будет, ах, как хочется ещё поспать. Идёшь по росе, ноги зябнут, краснеют… Сейчас я думаю, что хорошо что нас рано приучали к труду, прививая вкус, а потом и любовь к нему.

Сергей Кара-Мурза, историк, политолог:

– Политика землеустройства при выделении наделов крестьянам во время реформы 1861 года заложила основания для глубокой вражды между крестьянами и помещиками. К 1917 году эта вражда переросла в ненависть.

Суть в том, что при разделении земли помещики отделили от дореформенной площади крестьянских наделов более 20%, а в черноземных губерниях «отрезки» доходили до 40% и более. При этом именно помещик обладал правом размежевания, и он разместил «отрезки» таким образом, что они окружали крестьянские наделы. Тем самым помещик резко затруднил для крестьян и ведение хозяйства, и даже быт – и это стало средством угнетения крестьян.

Февраль 1905 года. Начало аграрных беспорядков в европейской части России.

Из дневника Составителя

12 июля 2013 года. Дача под Ишеевской горой. Три ночи ночую в саду, красота. Утром, а иногда и после обеденного сна работаю над Записками Устюжанинова, а в промежутках привожу в порядок домик Тамары Александровны – своё новое увлечение.

В эти дни закончил самую тяжёлую и опасную работу: полностью разобрал обрушившийся потолок. Сейчас надо пригласить мастеров, чтобы покрыли крышу. Каким материалом? На какой хватит денег. Собирался свозить жену в сентябре к морю, но сейчас жертвую этой поездкой, потрачу деньги на ремонт домика (она не захотела на него даже поглядеть). Зато поглядели дочь Саша и зять Сергей. Их вердикт был краток и до обидного скор: «Эти гнилушки проще снести».

Нет, ребята, вы не правы. Слишком легко вы расстаётесь с тем, на что клали жизни ваши деды и родители. Эта моя мысль потом была подтверждена буквально: в телефонном разговоре Тамара Александровна рассказала, что её муж по кирпичику собирал этот домик. На улице Энгельса ломали старые симбирские особняки (под бассейн «Спартак»), он на саночках возил кирпич к своему дому, а потом переправлял на дачу. Строил практически в одиночку, надорвался и, по словам Тамары Александровны, может быть, поэтому так рано умер.

Так что домик этот, можно сказать, исторический и даже мемориальный. Сделан он из дореволюционного красного кирпича в эпоху советского дефицита, коммуналок и хрущёвок неимоверными усилиями человека, мечтавшего о собственном Доме на Земле.

4 (17) февраля 1905 года. Убийство в Кремле членом боевой организации партии эсеров И.П. Каляевым генерал-губернатора Москвы, великого князя Сергея Александровича.

Объясняя на суде мотивы убийства, Каляев говорил, что Сергей Александрович был одним из видных «представителей реакции», виновником Ходынской катастрофы. При этом подчеркнул, что граф Пален, расследуя Ходынскую трагедию, сказал, что нельзя назначать безответственных людей на ответственные посты.

Каляев был осуждён к смертной казни через повешение. Выслушав приговор, он заявил: «Я счастлив вашим приговором и надеюсь, что вы исполните его надо мною так же открыто и всенародно, как я исполнил приговор партии. Учитесь мужественно смотреть в глаза надвигающейся революции».

Казнь состоялась в ночь на 10 мая 1905 года в Шлиссельбургской крепости.

12 (25) апреля 1905 года. В Лондоне открылся III съезд Российской Социал-Демократической Рабочей Партии (большевиков), взявший курс на вооружённое восстание.