Хватает собственный халат, отрывает кусок лоскутка и плотно перевязывает область пореза, одновременно окликнув охранника. Но не дожидаясь помощи, набрасывает тот же халат на моё, будто измазанное кетчупом тело, подхватывает на руки и куда-то уносит.

***

Каково было удивление охранников, когда Господин, сам лично, на руках, перепачканных в крови, прямиком из покоев рабыню вынес. Причём, серьёзно провинившуюся.

Сначала головорезы, жутко испугались, предположив будто Хозяина ранили. Но увидев мои стеклянные глаза и бледно-зеленое лицо — расслабились.

Кроме Сатира.

Парень попытался меня из рук Господина выхватить, но тот, словно тигр озверевший, гневно на подчинённого рыкнул, бережно, как самое дорогое сокровище, прижав мою холодную щеку к своей пламенной груди.

Сатир покорно опешил. Но в его обеспокоенном взгляде застыла тревога.

Странно.

Очень странно и весьма противоестественно выглядит их чрезвычайно заботливое поведение.

Но ещё более странным были мои чувства, по отношению к охранникам. Я даже капельку забеспокоилась о целостности их жизней, так как думала, что Дамир без маски на людях показался.

Однако, мужчина всё же успел своё уродство прикрыть, повторно напялив все ту же защитную личину.

Через пару минут, ощущая себя овощем переваренным, я осознала, что возлегаю на кушетке в больничном крыле, наблюдая за тем, как Дамир (которого словно черти подменили) нервно расхаживает по периметру санитарной комнаты, не моргая, не сводя с меня ярого взгляда.

Что это с деспотом?

Не уж то… влюбился?

Ха!

В мечтах моих ненормальных…

Игрушку излюбленную потерять страшиться, вот и всё!

Или подлечить, дабы потом убить снова. Ну чтоб подольше мучилась.

Однако, в его тяжёлой ауре чувствовалось нечто новое, непонятное… я бы сказала даже тёплое. Согревающее душу… Но это тепло было слабым. Очень слабым… Едва уловимым.

Может я права оказалась?

И Дамиру нужен верный друг. Как и нужны искренние, человеческие чувства. Например: принятие, поддержка, симпатия.

Кажется, я нашла ту слабую ниточку, за которую можно потянуть, распутав клубок к заветной свободе, избавившись от вечного рабства.

Нужно лишь справиться с одним очень непростым заданием — исцелить падшую душу.

***

Оказывается, в моей руке кусок стекла застрял.

Пришлось вытаскивать…

Всё это время пока Завир, тяжело вздыхая, возился с продырявленной рукой, а я, прикрыв веки, втихую поглядывала на Дамира, наслаждаясь тем, как мужчина озабоченно мешкается, испытывая явное беспокойство.

Ещё бы…

Своим неожиданным поцелуем я, походу, превратила его мысли в хлам.

Ранение оказалось не очень серьезным. Но вот шов, все же, пришлось наложить. Завир, во время мини-операции, некисло нервничал. Даже было заметно то, как умелые руки лекаря, слегка подрагивают. Естественно, благодаря хищному взгляду свирепого зверя, буквально дышащему в затылок, внимательно контролируя ход лечения.

Укол успокоительного с обезболивающим помог расслабиться и погрузиться в крепкий сон. Последнее, что помню до отключки, всё те же пристально-бурявящие, чёрные, как космическое пространство, глаза… с нереальной тревогой взирающие на меня. А последнее, что слышу — бархатный баритон Дамира, наполненный прохладой, требовательно расспрашивающий доктора о моём самочувствии.

ГЛАВА 19.

Но одним только поцелуем дело не закончилось.

Решив закрепить сделку, мы занялись страстным сексом.

После бесконечной ночи любви, я получила ноутбук и ключи от библиотеки. Плюс ко всему — новые обязанности. Доступ на кухню и к конюшням, отныне, для меня был закрыт. А моей новой работой стало плотское ублажение Хозяина в любой момент. Как только он того пожелает. Хоть глубокой ночью, хоть ранним утром. Хоть во время месячных, хоть во время кишечного гриппа. Без разницы!

Сделка, есть сделка!

***

На следующий день ко мне явился… репетитор.

Персональный учитель, блин!

Немолодой мужичок в круглых очёчках с умными глазками и в поношенной одёжке — принялся обучать грамоте.

Радости не было предела…

Каждый день мы занимались до изнеможения. Впрочем, это я настаивала. И буквально за месяц научилась неплохо читать, как и писать, впрочем. Поэтому, преступила к осуществлению коварного плана по излечению душевного больного деспота.

Дамир же пользовался моим телом направо и налево.

Несколько раз в неделю мучитель являлся, дабы поиграть с излюбленной игрушкой. И каждый раз придумывал что-то новенькое.