Важной тенденцией является появление зарубежных экспериментально-трасологических работ по макроорудиям. Здесь следует отметить исследование терочников из археологических поселений бронзового и железного веков на территории Объединенных Арабских Эмиратов [Davis, 1998]. К. М. Дэвис провел анализ следов износа на орудиях с использованием небольшого увеличения, а также анализ частиц с поверхности орудий. Специальное методологическое исследование натуфийских терочников с применением экспериментально-трасологического анализа проводилось Л. Дюбрей [Dubreuil, 2001].

Проблема привлечения экспериментально-трасологического анализа к исследованию макроорудий все чаще поднимается в последних работах А. Хейн. Рассматривая следы износа на макроорудиях, включающих терочники, молотки, оселки и др., из поселений раннеземледельческих обществ Европы, она отмечает уже давно назревшую необходимость обращения к данной тематике [Verbaas, Gijn, 2007].

Теоретические аспекты комплексного подхода к исследованию макроорудий каменного века – эпохи бронзы специально обсуждались группой европейских и североамериканских авторов [Adams et al., 2009]. Важность поднимаемых вопросов определялась внимательным отношением к каменным макроорудиям, которые не всегда подвергались предварительной обработке, но, тем не менее, имели определенную форму, размер и вес (design factors), соотносящиеся с функцией, выполнявшейся инструментом. В качестве определяющих пунктов такого исследования назывались изучение текстуры камня и минерального сырья, определение особенностей локализации рабочей поверхности и побочных следов (в том числе следов коллекционирования), применение микроскопов с разной силой увеличения (low power magnification, high power magnification) для определения типов следов износа и микрофотография.

Итак, актуальность специального исследования каменных макроорудий все более возрастает и за рубежом. Постепенно понимается их важное значение для изучения технологий и хозяйства первобытных обществ по всему миру со времен каменного века вплоть до этнографической современности. Разрабатываются комплексные подходы к исследованию данного рода источника, основой которых стал экспериментально-трасологический анализ.

В целом к настоящему времени благодаря трудам отечественных и зарубежных исследователей были сформулированы фундаментальные методологические принципы проведения экспериментально-трасологических исследований (работы С. А. Семенова, Г. Ф. Коробковой, П. В. Волкова, Л. Кили, К. Кнутссона, П. Вогна, Дж. Адамс и др.), сделаны первые шаги в изучении каменных орудий труда Северной Азии эпохи палеометалла (исследования Н. А. Кононенко, Т. А. Шаровской, Н. Н.Скакун и др.). Все это заложило основу для дальнейшего системного исследования инструментария раннего железного века – средневековья с учетом хронологической и региональной специфики.

Экспериментально-трасологический метод играет главную роль в изучении следов человеческой деятельности, оставшихся на поверхности каменных орудий труда, определении функций последних и реконструкции хозяйственных систем древности [Коробкова, 1987а; Коробкова, Щелинский, 1996; Волков, 1999]. Его качественной особенностью, во многом отличающей трасологию от других наиболее традиционных археологических методов, является тесная взаимосвязь теоретической и эмпирической составляющих [Массон, 1996; 1999].

Эмпирический уровень познания в данном случае представлен экспериментальными исследованиями, направленными на изучение способов изготовления, эффективности, возможности использования отдельных орудий труда [Коробкова, 1987б; Волков, 2010]. При этом они подчинены целям и задачам, исходящим из проблем изучения или интерпретации конкретных археологических материалов.

В трасологии используются так называемые модельные эксперименты, которые предполагают получение образцов различных изделий, воспроизведение технологических операций, процессов и т. д. [Кононенко, 1986; Матюхин, 1998]. Они проводятся в строго учитываемых условиях, которые максимально приближены к условиям функционирования археологических объектов в прошлом. Исследователь в ходе проведения опыта использует наиболее близкий к археологическому инструментарий и фиксирует все наблюдаемые явления и процессы на отдельных стадиях эксперимента, а затем его итог [Семенов, 1957; Коробкова, 1987б; Волков, 2010].

Следует, однако, учитывать, что такие эксперименты не носят абсолютного характера. Результаты их не накладываются полностью на изучаемую реальность, а согласуются с конкретным археологическим материалом. Как правило, анализу может подвергаться только часть полученной информации либо комбинации отдельных фактов, которые в последующих опытах будут варьироваться и изменяться, углубляться либо просто повторяться для получения наиболее объективного знания и учета различных условий [Семенов, 1957; Коробкова, 1987б].

Не стоит забывать и о вероятностном характере производимых опытов. Если диктуемая конкретными археологическими материалами либо традиционными представлениями археологов комбинация условий, инструментов и сырья показывает свою полную нецелесообразность, соответственно производится поиск наиболее адекватных сочетаний. При этом последние также не абсолютизируются, а предполагается всего лишь возможность их существования в древности [Матюхин, 1998; Волков, 2010].

Полученные в ходе многочисленных экспериментов факты, взаимосвязанные между собой и четко соответствующие поставленным задачам исследования, используются для опровержения либо доказательства существующей гипотезы. Только когда из подобных фактов сформирована достаточная эмпирическая база, они становятся надежным источником дальнейших теоретических построений, а эксперимент превращается в необходимый инструмент верификации [Семенов, 1957; Коробкова, 1987а; 1987б; Волков, 2010].

Проведение экспериментов является начальным этапом эмпирического исследования. Принципиально важное значение имеет следующая его часть, заключающаяся в установлении внешних и внутренних взаимосвязей изучаемых явлений путем анализа результатов опытов с выделением характерных для них признаков и систематизации экспериментальных данных [Семенов, 1957; Коробкова, 1994]. В этом контексте любое экспериментальное изучение древних технологий неразрывно связано с трасологией [Волков, 2010]. Данной отрасли не только принадлежит определяющая роль в обобщении результатов проведенных опытов, но и первоначальное исследование археологических артефактов, предоставляющее необходимую информацию для осуществления этих экспериментов.