Сама методика микроанализа основана на выявлении, описании и дифференциации макро- и микропризнаков следов износа на орудиях. Важную роль при этом играет изучение строгих закономерностей в расположении этих следов, их направлении и характере. Следы сработанности могут быть представлены заполировкой, рисками, царапинами, линейными следами, истертостями, выбоинками, выкрошенностью лезвия и другими изменениями микрорельефа рабочей поверхности. Особенность их расположения относительно рабочего участка позволяет распознавать кинематику ручного труда и делать выводы о производственных функциях конкретных предметов [Семенов, 1957; Коробкова, Щелинский, 1996; Волков, 1999].

Различия в морфологии орудий, сырье, из которого они изготовлены, операциях по их использованию, а также качестве и свойствах обрабатываемых материалов в разные периоды человеческой истории и на разных территориях не позволяют делать вывод об универсальности выделяемых признаков износа для всех фиксируемых случаев утилизации орудий. Таким образом, для каждого исследуемого региона и периода необходимо создание эталонной коллекции, включающей предметы, изготовленные из местного сырья, со специфическим набором признаков, фиксирующихся на схожих археологических орудиях с конкретных памятников. Только сравнение признаков износа на древних предметах с утилизацией на эталонах, полученных, в свою очередь, в ходе экспериментов по обработке тех или иных материалов с использованием различных операций, позволяет производить наиболее точные трасологические и функциональные определения [Волков, 1999]. Кроме признаков следов износа на орудиях исследуются также их форма, размер и вес. Сопоставление всех этих категорий помогает не только реконструировать те или иные технологии, но и выявить их отличительные черты на определенных культурно-хронологических этапах развития древних обществ.

Полученные экспериментально-трасологические данные необходимо систематизировать, поэтому одной из основных задач метода является разработка функциональной типологии выявленного инструментария. В ее основе лежит принцип взаимосвязи орудия и производственной операции определенной хозяйственной отрасли. Функциональная типология артефактов используется трасологами для комплексного анализа орудийного набора поселенческих памятников [Ширинов, 1986; Коробкова, 1987а; Волков, 1999; Скакун, 2006; Поплевко, 2007 и др.]. Теоретически механизм создания такой модели был детально описан Г. Ф. Коробковой [1994].

Общие приемы данной типологии заключаются в распределении орудий по типам, группам, категориям и классам согласно их функциональному назначению. Наиболее мелкой единицей является функциональный тип, который объединяет орудия, обладающие устойчивым единством повторяющихся признаков, отражающих способ воздействия на обрабатываемый материал. Типы орудий с различными признаками износа, характеризующие определенные виды деятельности внутри хозяйственных отраслей, составляют функциональные группы. Совокупность групп орудий с разными признаками износа, характеризующая ту или иную отрасль хозяйства, представляет функциональную категорию. Самая крупная составляющая функциональной типологии – класс. Под ним понимается вся совокупность групп орудий с разными признаками износа, отражающих хозяйственную структуру определенного общества [Коробкова, 1987а; 1994; Волков, 1999; 2008].

Процентное соотношение функциональных типов, групп, категорий и классов позволяет выявлять основные, характерные, и, напротив, малозначимые и случайные отрасли хозяйства и виды деятельности древнего человека [Коробкова, 1987а; Волков, 2008]. Такие данные наиболее презентабельны и ценны при анализе массовых коллекций материалов поселений, вскрытых полностью или значительной площадью. Они позволяют судить о доле различных хозяйственных отраслей в палеоэкономике их населения. Это дает возможность не только раскрыть общие тенденции в развитии хозяйства, но и выявить локальную специфику, специализацию тех или иных поселений одной культурной общности, особенности адаптивных стратегий населения на разных культурно-хронологических этапах [Коробкова, 1994; Волков, 1999; 2008].

Таким образом, в результате систематизации экспериментально-трасологических данных и разработки функциональной типологии исследователь поднимается на еще более высокий уровень интерпретации и может перейти к реконструкции хозяйственных систем древности. Обязательным условием для этого является комплексность проводимых исследований. Все полученные на основе экспериментально-трасологического метода результаты должны быть согласованы с материалами как собственно археологических методов, так и смежных естественнонаучных дисциплин. При палеоэкономических реконструкциях должны учитываться стратиграфия и особенности планиграфического расположения находок, топография и геоморфология местонахождения поселения, данные фаунистического анализа, палеопочвоведения, геологии и минералогии, химико-технологических анализов артефактов и др. [Коробкова, 1994; 2004; Волков, 2007; 2008].

Описанные этапы и принципы экспериментально-трасологических исследований являются общепринятыми. Они были успешно использованы при изучении хозяйственных комплексов неолитических и энеолитических обществ Средней Азии [Коробкова, 1980; 1987а; 2001б; 2004], каменного века Северной Азии [Волков, 1999; 2000; 2007; 2008], финального палеолита – энеолита Восточной Европы [Галимова, 2007; Поплевко, 2007; Скакун, 2006] и др.

Каменный инструментарий раннего железного века – средневековья комплексным экспериментально-трасологическим исследованиям ранее не подвергался, поэтому специальная методика его анализа в трасологической литературе не приводится. Изучение орудий предыдущих периодов, в частности энеолита – бронзы, и отдельные функционально-трасологические определения предметов раннего железного века лишь наметили примерный круг вопросов, связанных с происходившими после каменного века изменениями в каменном инвентаре.

Тот круг проблем, с которыми столкнулись трасологи при его изучении, явился отправной точкой для проведения настоящих исследований автора. Было отмечено, что эпоха палеометаллов ознаменовалась появлением макрокомплекса орудий из крупных глыб, песчаников и сланцевых плит, которые начинают существовать параллельно традиционным типам инструментов из кремня [Коробкова, 1986; 2003; 2004]. Их возникновение связывают с появлением новых хозяйственных отраслей – металлургии и металлообработки. Несмотря на то, что человек начинает использовать металл для производства необходимых орудий, количество каменных инструментов, фиксируемых на поселениях того времени, во много раз превышает число орудий из металла [Коробкова, 1986, 2002, 2003; Ширинов, 1986; Килейников, 1984, 1999; Шаровская, 1992; 1994; 1999].