— Ну не смеши меня! Думаешь, я впервые в подобной передряге? Эх ты! Нашел о ком беспокоиться… Когда ты еще пешком под стол ходил, я уже проходил военную подготовку в спецвойсках. не говоря уж о дальнейшем. Ну что, давай за мной!

Мы вышли к воротам возле дома. Я посмотрел на него и не мог оторвать взгляда. Первое убежище выглядело лучше, чем можно представить. Стеклянный особняк с прозрачными стенами. Он весь был такой, за исключением основного каркаса, на котором и крепились стекла. Действительно, в нем все просматривалось, но только если ты пройдешь за забор — уже ничего не видно. Кроме того, на земле лежали некоторые предметы, которые так и намекали собой, что это ловушки. Предупреждения Фила это подтвердили в дальнейшем. На территории этого дома был бассейн, небольшой фонтанчик, детская пластиковая разноцветная площадка и несколько гамаков. Я двинулся за стариком в дом, где огромное количество мебели, техники и разных книг, трофеев, картин только и указывало на неимоверную его стоимость до непонятного происшествия. Вот сегодня в безопасном месте и выпытаю у Фила о том, что произошло. Он запер дверь на защелку. Я чуть не расхохотался, а он вопросительно посмотрел на меня.

— Зачем запирать стеклянный дом? — еле сдержавшись, спросил я.

— Во-первых, он из непробиваемого стекла. Об этом знаю, надеюсь, только я. То есть в него никто и никогда не войдет, пока мы внутри. Ключа у меня нет, так что приходится оставлять его открытым. Но сегодня тут точно никого. Во-вторых, если дом заперт — никто не захочет шуметь, разбивать его и проверять. Слишком рискованно. В-третьих, никаких сквозняков ночью. Только свет не включай.

— А тут есть свет?

— Он почти везде есть, но им мало кто пользуется. Генераторы переполнены энергией, станции продолжают работать. Не спрашивай, не знаю как и зачем. Электричество нынче неактуально. Опасно. Внимание привлекает. А твари его не боятся. Пойдем, у нас много дел.

Я бросил рюкзак и автомат на диван, а потом последовал за своим негласным наставником вглубь дома. Этот вечер и ночь станут первыми, когда я не буду ждать нападения… надеюсь.

Непонятная свобода обручем сдавила грудь,

И неясно, что им делать: или плыть или тонуть.

Корабли без капитанов, капитан без корабля.

Надо заново придумать некий смысл бытия.

Нафига?

За этот вечер мне удалось хорошенько подумать и привести свои мысли в порядок. Я натаскал воды из колодца с соседнего участка, нагрел на костре в большом чане и принял ванну. В доме нашлись бритва и зеркало, что помогли побриться и немного укоротить свои, как оказалось, черные волосы так, чтобы они и в хвост убирались и не мешались. Глаза у меня серые, губы тонкие и бледные. Нос довольно аккуратный и короткий. Прямо-таки эльфийская внешность. Однако даже взгляд на себя самого не помог мне хоть что-то вспомнить. Забавно видеть себя будто бы в первый раз. Самой важной находкой для меня оказался жетон военного типа на шее, на котором был нарисован белый вороний череп на серебристом фоне. Долго осматриваю его, стараясь хоть что-то вспомнить, но ничего не вышло.

После процедур, прошел в ванную и включил свет. Она оказалась полностью зеркальной. Все четыре стены, пол и потолок сделаны из зеркальных цельных плит. Что за извращенцы тут жили? В аптечке на стене нашел много разных полезных вещей. Порывшись в доме, обнаружил нитки и иголку. С трудом оторвав от внушительной раны окровавленные бинты, я хорошенько обработал ее перекисью, прижег спиртом и положил туда хорошую кучу заживляющей мази которая мне помнилась, как лучшей, среди своих аналогов. Сверху приложил тканевую салфетку и заклеил пластырем. Затянув волосы в хвост, укрепил структуру. Пластырь спрятался в волосах и был хорошо прижат. Наконец-то я без бинтов и перевязок! Благо, что странные вкусы бывших хозяев дома помогли мне в самолечении.

Отправившись на кухню, нашел ящик с тушенкой на полу. Вообще все полки и ящики, как обнаружилось, заполнены разной едой, начиная от солонины, заканчивая армейскими сухими пайками. Фил ковырялся в карте и делал какие-то записи. Через некоторое время он тоже пришел на кухню и присоединился к приему пищи. Единственное что — он ел еду ТОЛЬКО из своего рюкзака. На мои вопросы он не отвечал, а только отнекивался, мол: не мое дело.

— Ну что, я смотрю, у тебя полно вопросов. Спрашивай, пока время есть. У нас его не много, — сказал Фил, открывая банку пшенной каши с мясом.

— Ну, наконец-то! — крикнул я, и, запрыгнув на полной скорости на барный стул, достал из коробки кусок вяленого мяса. Чай я уже заготовил, когда кипятил воду, так что он у меня хоть и остыл, но оставался крепким и сладким, а это именно то, чего мне сейчас хочется больше всего, — Для начала расскажи о том, что, мать твою, случилось в этом гребаном мире?

— Матушку мою не тронь. Она была порядочной женщиной. Людей стригла в деревушке где-то на севере, — спокойно, улыбаясь, сказал старик. — а в мире то… Честно тебе сказать: не знаю. Да и не мое это дело. Не интересно мне было. Смерчи были, цунами, извержения вулканов всюду, где только можно — это все помню хорошо. Тогда народ паниковал. Я сначала думал, что до нас то не дойдет. А оказалось иначе. Дожди хлестали три дня, а потом град размером с курицу. Дальше смерч появился. Через два дня смерчи стали нормой. Все в подземках и бункерах попрятались. А вот когда землетрясения пришли — вот тогда совсем туго стало. Дальше — не в курсе. Знаю только, что авария какая-то была, потом война, а потом еще какая-то непонятная ерунда. Только где, кто, зачем? Черт его знает. Все на политике завязано было — это факт. Эти политиканы раньше воду мутили. Потом правительство пало, начали жить, как подобает диким людям. А потом выжившие стали свою политику устраивать. Люди — главная проблема этой планеты. Пока мы все не передохнем, этой планете нет покоя.

— Так, а твари эти ночные?

— О, это совсем другая история. Они еще до войны появились. Во время аварии вроде как, только не много их было. Не у нас, в другой стране. Оттуда все пришло, хоть я и не уверен. Вроде война как раз из-за этого и была. Сейчас сложно сказать, — Фил вздохнул и закурил. — Когда первые чудища полезли, люди не знали ни кто они, ни как с ними бороться. Знаешь, что тут только не было. Сначала паника, ужас что происходило. Людей прямо на улицах жрали. Потом все поняли, что ночами лучше дома сидеть и все запирать. Двери, окна, ставни, ворота. Тогда проблем стало меньше гораздо. Кто-то даже ловить их начал. Потом фотографии в газетах «русские споили мутантов», немцы их в бордели запихивали, китайцы есть начали, французы пытались научить их в любви признаваться и одеваться модно и так далее. Всякое было. Я думаю, что справились бы с этой напастью, но только первоначально их вида три видели, а потом появились новые, действительно опасные. Потом война началась и все, дальше точно сказать не могу.

— Это они в квартирах живут?

— Да. В тех, куда свет не проникает. И не только в квартирах. Я потому тебя и отправил в тот магазинчик, что там потолок был разбит. Будь там темнота — не вышло бы ничего.

— А с небом что? Молнии, ветер безумный, цвет зеленоватый, облака.

— Этого я тебе не могу сказать. Последствия, так выразимся. А уж причина мне неизвестна. Спросишь ученых, если встретишь.

— Мда… ситуация час от часу не лучше, — я прожевал последний кусок мяса, и достал из под стола пачку печенья.