Позицию Кауфмана поддержал преемник Куропаткина на должности заведующего Азиатской части Главного штаба полковник Л.Н. Соболев, полагавший, что война с Китаем «есть одна из самых трудных политических и военных задач, так как невозможно и думать окончить ее одним ударом». С целью уточнения разведывательных данных 12 июня 1880 года Соболев подготовил рапорт «Представление на посылку в Азию офицеров генерального штаба для получения сведений о приготовлениях Китая к войне с Россией».

Из частей Туркестанского и Западно-Сибирского военных округов генерал Кауфман сформировал мобильную войсковую группировку в составе 7500 человек стрелков и пехоты, 3500 кавалерии и казаков, 46 артиллерийских орудий, 8 ракетных станков и 3 мортир.

С 7 июня 1880 года по 1 ноября 1880 года полковник Куропаткин – начальник северного авангарда Кульджинской оперативно-войсковой группы.

По сформированному плану и расчету сил средств 1-й и 3-й стрелковые батальоны Туркестанской стрелковой бригады, усиленные казачьим отрядом и артиллерией, выдвигались непосредственно в Кульджу, 2-й батальон направлен в Верный, где находился в резерве командующего округом в готовности подкрепить находящиеся в Китае войска на наиболее угрожаемом направлении, 4-й батальон оставался в месте постоянной дислокации в Ташкенте.

Командованием Туркестанского округа смешанному отряду полковника генерального штаба Куропаткина поставлена задача дислоцироваться в северном авангарде Кульджинской группы войск с целью организации обороны и удержания в случае наступления китайских правительственных войск горного хребта Борохоро. Местность, предназначенная для обороны, представляла собой протяженный более 200 километров, изрезанный ущельями хребет, гребень которого лишен всякой растительности и частично покрыт ледниками, максимальные высоты достигали порядка 4000 метров. От подошвы до гребня – сплошные заросли ели вперемежку с лиственным лесом и кустарниками, сами горы окружает каменистая степь.

Практику боевых действий в горах Куропаткин получил в 1876–1877 годах на Балканах, поэтому модель вероятных действий противника представлял себе наглядно. Главное внимание командующий бригадой уделил надежному оборудованию района обороны в инженерном отношении. Помог опыт Русско-турецкой войны, когда под руководством Скобелева он, как начальник штаба дивизии, занимался организацией фортификационного обеспечения занимаемого участка осады Плевны с целью исключения прорыва окруженной группировки противника, когда планировал, организовывал и участвовал в преодолении горных вершин, стремясь вывести русские полки через Балканские вершины на Иметли.

Согласно свидетельствам участников кульджинской эпопеи, по приказу полковника Куропаткина: «…топографы снимали инструментально занятую местность…, прокладывались тропинки и разрабатывались дороги для прохода артиллерии и обозов. В проходах спешно возводили укрепления, делали каменные завалы, рыли траншеи, промежуточные посты укреплялись…

Устроив войска на занятых ими позициях и тщательно укрепив все горные проходы и их возможные обходы, Куропаткин деятельно принялся за тактическую подготовку вверенных ему войск; производил маневры с боевой стрельбой, атакой и обороной позиций. Кавалерия упражнялась в примерных партизанских действиях и разведывательной службе. Люди рот приучались подниматься на гребни гор для будущей практики. Через полтора месяца усиленного труда обороняемая позиция северного авангарда, имея в тылу прекрасно разработанную колесную дорогу на Кульджу и хорошее обеспечение между собой, сделалась грозной и недоступной…».

Куропаткин работал неутомимо, не зная усталости, сна и отдыха, «по суткам не сходил с лошади и требовал того же от других» командиров.

Выстроив в горах неприступный укрепленный район, поставленная Военным министерством задача активно-оборонительной защиты Кульджи была наполовину выполнена, оставалось ждать наступления китайской армии, которое, впрочем, так и не состоялось: китайская военная разведка традиционно работала ничуть не хуже русской и уровень подготовленности российской армии, готовой к жесткому отпору, оценила по достоинству.

Военное давление и наглядная, убедительная демонстрация готовности России к войне возымели свое влияние – в августе 1880 года в Петербург для переговоров срочно прибывает уполномоченный пекинского правительства Цзэн Цзицзэ.

Военная часть внешнеполитической операции по оказанию давления на Китай завершилась успешно, российским дипломатам оставалось только последовательно ДОЖАТЬ упирающихся больше для вида, чем по существу вопроса китайских коллег.

После утомительных семимесячных переговоров 12 февраля 1881 года стороны подписали Русско-китайский договор, согласно которому «западная часть Илийского края присоединяется к России для поседения в оной жителей этого края, которые примут российское подданство…».

Кроме того, Китай обязывался уплатить российской стороне уже не ПЯТЬ, как по Ливадийскому договору, а ДЕВЯТЬ миллионов рублей для покрытия издержек, связанных с пребыванием русских войск в Кульдже.

Части Российской армии оставались в Западном Китае вплоть до подписания русскими и китайскими властями заключительного протокола о сдаче и приеме Илийского края, поэтому 1-й и 3-й батальоны Туркестанской бригады были выведены из Синьцзяна и возвратились из Кульджи в место постоянной дислокации в Ташкент только в 1883 году.