Поппи выглядит встревожено.

— Кэт, о чем ты говоришь?

— Притворись, что я никогда не говорила тебе об этом, — я глотнула чая. Честно говоря, он был слишком горьким для меня, но я все равно наслаждаюсь им. — Предположим, что появляется гоблин и говорит, что я не принадлежу к Ателии, и я должен покинуть Эдварда. Что мне делать?

Глаза Поппи настолько круглы, что она похожа на комика.

Ты не можешь покинуть Его Высочество! Ты была замужем за ним целый год!

— Шесть месяцев, — поправляю я ее. — В любом случае, срок не имеет значения. Что бы ты сделала, если бы была в моей ситуации?

Я бы осталась, — говорит она решительно. — Я бы сказал, что это гоблин должен исчезнуть.

Я должна улыбаться.

— Но что, если гоблин прав?

— Я бы осталась.

Она говорит как… как Поппи.

— Сейчас, нет никаких других вариантов, — говорит Поппи. — Его Высочество любит тебя. Я видела, как он смотрит на тебя. Ты не собираешься его покидать. Если да, я буду… я буду… — она делает паузу, видимо, не в состоянии найти угрозу для своего лучшего друга, который также является принцессой. — Просто забудь о возвращении в свой мир. У тебя здесь новая семья.

Я киваю. Так хочу ответить на любовь Эдварда. В следующий раз, когда Крю будет кричать в моей голове, сделаю все возможное, чтобы проигнорировать это. Может быть, если постараюсь достаточно усердно, его раздражающий голос исчезнет. Так же, как мне удалось прорваться через барьер памяти.

Кто-то стучит в дверь.

— Я открою, — говорю я, видя темные круги под глазами Поппи. Как мать новорожденных, невозможно, чтобы она хорошо спала.

Элли стоит на пороге, ее щеки розово-красные от холодного осеннего воздуха и большая плетеная корзина, свисает с ее руки. Ее платье и плащ просты — по ним не скажешь, что она дочь графа, но она все равно красивая. Она посылает мне сияющую улыбку и берет меня руки.

— Я так рада тебя видеть Кэт.

— И я тебя, — говорю я, удивляюсь тому, как моя манера говорить изменилась под влиянием Ателийских речевых поворотов.

— Это Элли? — доносится голос Поппи из кухни.

— Да, дорогая кузина, — Элли входит и ставит свою корзину на стол. — Я только что вернулась из поместья моего отца на севере. Принесла чернику из нашего сада. Домработница настаивает на том, что черника хороша для молодых матерей. Как Себастьян и маленькая Катриона? Они спят? Значит, я должна вернуться в другое время, когда они проснутся. Ничто не радует меня больше, чем игра с моей племянницей и племянником.

Поппи вскакивает и обнимает Элли. Это прекрасно, потому что мой лучший друг и Золушка — кузины. Мне уже и так повезло, с Эдвардом, и даже больше, эти девушки были моими друзьями.

— Как ты справляешься с битвами с арендаторами? — спрашиваю я. — Я имею в виду, ты ведь не привыкла к роли хозяйки, готовы ли они слушаться тебя?

Элле улыбается.

— Пока ты пытаешься увидеть вещи с точки зрения каждого человека, нетрудно убедить их прийти к компромиссу. Я полагаю, это также помогает мне не командовать, а скорее предлагать пути решения, поэтому они с меньшей вероятностью будут оскорблены.

— Звучит здорово, — я впечатлена, знаю, что Элли уже не такая стеснительная как прежде.

— Как дела между тобой и Генри? — спрашивает Поппи. — Герцогиня, Наконец, смягчилась? Честно говоря, я не понимаю, почему она такая упрямая. Это не так, как если бы Генри женился на своей станции.

— Возможно, вам стоит подумать о том, чтобы убежать в Руби Ред, — говорю я, подмигивая Поппи. — Я не прочь снова стать свидетелем на алтаре.

Элле опустила глаза и разгладила юбку.

— На самом деле, у Генри есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

Мы обе, Поппи и я, поднимаем возмущенный шум.

— Доктор Дюрант пригласил Генри провести исследование с ним в течение года.

У меня вырывается возглас.

— Потрясающие. Генри, всегда этого хотел, — я знаю, что, как правило, джентльмены не работают. Представьте себе, что герцог спрашивает вас, может ли он слушать ваш пульс или назначить вам таблетки. Люди вряд ли воспримут его всерьез. Тем не менее, проведение исследований с известным врачом Морином — это совсем другая история.

— Кто такой доктор Дюрант? — спрашивает Поппи. — Я объясняю ей, добавляя, что видела, как Генри проводил больше времени, разговаривая с врачом Морином, чем танцевал на балу.

— Но, конечно, ее милость не хочет отпускать Генри. Томас, дворецкий Генри, рассказал мне, что отец Генри в последнее время плохо себя чувствует. Ее милость хочет, чтобы Генри прекратил свою медицинскую практику и унаследовал семейный бизнес.

— Семейный бизнес? — говорю я. — Какого рода семейный бизнес, что Генри должен взять на себя? — Это не так, как если бы он был кузнецом или сапожником.