В воздухе повис ещё отдалённый, но удивительно знакомый запах. Яблоки.

— Мы почти вышли на рыночную площадь, — пояснил Аббе.

Проходив по Остэру пару часов, Тори так и не смог к нему привыкнуть. Даже дома при поездках в столицу он не помнил такой суеты: вокруг то и дело сновали торговцы, площадь укрывал купол из зазывающих голосов, мимо проходили десятки красивейших женщин, и из-под их ног мгновенно поднимался столп пыли.

— Знаешь, а они не выглядят… больными, — заметил Тори, натягивая походный сапог. После небольшой прогулки вернуться в замок было приятнее, чем казалось.

— А они и не больны, — помрачнел Аббе, — когда король Хито пришёл к власти, он повелел поместить всех сомнамбул в резервации. У нас до сих пор нет доказательств, что они могут быть опасны, — он сделал паузу, — однако и обратного доказать никто не может.

***

Солнце закатилось, оставив над головой огромное тёмное небо, полное невообразимо прекрасных звёзд. Я никогда не видел такого… дома. Это непередаваемое чувство, когда тебя окружают миллионы огней, и теперь они поведут тебя в твой большой путь.

Лошади осторожно перебирают копытами по сухой земле, и приятный ночной ветер иногда забирается под плащ. Наверное, самая большая прелесть дороги домой в том, что она длинна и терниста. Жаль, мне не доводилось осознать этого раньше. Может, это путешествие и правда сделает меня лучше? Я никогда не был готов для чего-то великого, да и просто не мыслил себя в роли вершителя судеб. Это казалось таким далёким, оставшимся на страницах книг, оставленным кому-то другому, более храброму и значимому, чем я. Но ещё сегодня утром я встал со своей жёсткой кровати в нашей тесной лачуге простым человеком, не думающим ни о чём возвышенном и «правильном», а теперь мой конь несёт меня навстречу большой миссии, которая зависит только от меня.

— Тейна Виатор, не отставай! — обернулся двигавшийся впереди Аббе, — дорога неблизкая!

Я нагнал его и повернул голову в его сторону.

— Тори. Зови меня Тори.

— Как же тяжело ходить в этом проклятом доспехе! — выругался Тори, резко вздёрнув плечи, будто пытаясь стряхнуть с себя вес кольчуги.

— Это ещё цветочки, — улыбнулся Аббе, — попробовал бы ты целый день провести в латах, вот посмотрел бы я на тебя!

Южная резервация была буквально в паре миль от Остэра и даже не имела собственного названия. Пожалуй, сомнамбулам на юге жилось лучше всего: конечно, они оставались изгоями, но под крылом у столицы можно было рассчитывать хоть на какую-то поддержку.

За пределами города было гораздо прохладнее: густые зелёные леса играли свою роль. После душного города, вечерняя прохлада казалась настоящей благодатью, и Тори постепенно начинал понимать, почему Аббе выбрал такое время для начала пути. Впереди, наконец, замаячили далёкие нечёткие огоньки. С каждым годом закрытость резерваций возрастала пропорционально нарастающему страху и невежеству среди людей, поэтому сейчас даже редких гостей, имеющих особые привилегии для входа, пропускали исключительно в пешем порядке. Лошадей пришлось оставить в стойлах в ближайшей деревушке, а дальше двинуться пешком. Виатор ощущал, как ноги, измотанные ранами, прогулкой по городу, и вот теперь ещё и пешим путешествием по склону холма, назойливо дают о себе знать, и всё, чего ему сейчас хотелось — это поскорее сбросить с себя лишние килограммы железа и упасть на мягкую постель. К такому его жизнь явно не готовила.

— А почему ты выбрал службу при короле? — попытался отвлечься от «тягостных» мыслей Виатор. Аббе ответил не сразу, дав молчанию немного затянуться.

— Такие вещи не выбирают, — неожиданно мрачно проговорил он, — после смерти родителей сестру практически мгновенно отправили в резервацию, и я остался совсем один. Наша семья всегда была близка королевскому двору, и при нём я чувствовал себя в безопасности. С годами я также начал понимать, что, возможно, однажды смогу изменить ситуацию в мире, подтолкнув короля к решению нашей главной проблемы, — Аббе снова замолчал, словно уйдя в себя, но, спустя несколько пройденных метров, продолжил, — я очень много трудился, чтобы стать тем, кто я есть. И вот я здесь, спасаю мир, пусть и не своими руками — усмехнулся он.

— И давно ты в последний раз видел её? — сочувственно спросил Виатор. Он никогда не был особо проницателен, но этого не требовалось, чтобы уловить интонации, с которыми Аббе упоминал о сестре.

— Давно, — голос Аббе внезапно похолодел, — симптомы проявились, когда мы были ещё совсем детьми. Родители как могли скрывали её недуг от посторонних глаз и до последнего пользовались своими связями, чтобы оградить Рарэ от ссылки в резервацию. Но однажды на празднике урожая какой-то безумец пробежал по площади, размахивая клинком направо и налево. Конечно, его сразу же схватили, но двенадцать невинных погибло просто потому, что оказались не в то время не в том месте. Угадай, чьи родители были среди них? — он сопроводил свой вопрос горькой усмешкой, — следующую неделю мы перебивались, как могли, ну а потом меня отправили на попечение королевского двора, а Рарэ — куда-то на север. Прошло уже много лет, и с тех пор я так и не видел её, — Аббе тяжело вздохнул, — единственное, чему я могу радоваться: там она в безопасности. Да и гораздо ближе к дому, чем я. Северной крови тяжело на югах — закипает, — неловко рассмеялся он.

Тори был крайне удивлён такой откровенностью. Дома ему мало приходилось общаться с посторонними, и он не привык вести задушевных бесед. Но, может, поэтому он вырос простым и искренним и прекрасно понимал порыв Аббе. Возможно, в чём-то они были похожи, и их обоих меньше всего в данный момент волновали социальные порядки и соответствие им. Виатор пытался подобрать слова, но ему это никак не удавалось, поэтому он только напряжённо поджимал губы, а затем и вовсе оставил попытки что-то произнести, и дальнейший их путь продолжился в тишине.