— А я, по-твоему, не любил? — Джеймс тоже прищурился, но скорее грустно, чем зло. — Ах, ну да… Мужчина же не может любить мужчину. Только самец и самка, — он усмехнулся и покачал головой. — У меня для тебя сюрприз, Майк. Потому что если следовать твоей логике, то и целовать ты меня не должен был.

Майкл глотнул ртом воздух, но так и ничего не сказал. Внутри все клокотало от возмущения — да как Джеймс может ставить в один ряд их любовь с Селен и то, что они сейчас целовались?! Сжав кулаки, он подскочил на ноги и отошел от кушетки к противоположной стене. Какая-то из картинок демонстрировала земной пейзаж — дикий, необузданный и совершенно не похожий красками на природу их планеты, но она очень точно отражала то, что творилось у Майкла в душе.

— Я и сам знаю, что не должен, — наконец, найдя в себе силы, признался он. — Но мне хотелось.

Он помолчал еще некоторое время, шумно втянул носом воздух, и добавил гораздо решительнее, чем сам от себя ожидал:

— И мне и сейчас еще хочется.

Глаза Джеймса снова вспыхнули, а такая переменчивая улыбка снова стала веселой.

— Иди сюда, — он поманил Майкла пальцем. — Сядь обратно, — Майкл послушался, и Джеймс снова взял его за руку. — Хотеть и делать — разные вещи, но если когда-нибудь будешь готов, разрешения можешь не спрашивать, — сказал он, заглянув в глаза. — А до тех пор расскажи мне о Селен. Как она выглядела? Что любила?

— Она выглядела всегда по-разному, — с трудом улыбнулся Майкл. — Я даже не знаю, какой ее природный цвет волос. Каждый месяц она менялась — то стригла волосы совсем коротко, как у мальчика, то отпускала до лопаток, и становилась похожей на принцессу. Представляешь, я разбирал ее шкаф и нашел всего лишь четыре — четыре! — наряда. Нет, не подумай, мы жили в достатке, — поторопился пояснить он. — Просто она избавлялась от тех вещей, которые не вязались с ее новым образом. Джеймс… — прошептал он, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Она была такой свободной! Как ветер!

Джеймс потянулся к нему, поморщившись, зашипев, но всё же дотянулся и обнял за плечи, превозмогая боль.

— Тогда ты должен вернуть ей свободу, — прошептал на ухо дрогнувшим голосом. — Отпустить.

— Она сама пришла ко мне, — произнес Майкл, обмякая в Маклейневских руках. — И если я просто не хочу, чтобы она покинула меня, это не то же самое, как если бы я удерживал ее силой. Хотя я очень боюсь проснуться и больше не увидеть ее никогда. Один раз я уже потерял мою Селен. Не знаю, хватит ли меня на второй, — он зажмурился и прерывисто выдохнул.

Джеймс чуть отстранился и заглянул ему в глаза.

— Просто подумай над тем, что я сказал, — попросил он мягко. — И знаешь… — прошептал, переводя взгляд на его губы. — Я ведь тоже кое-чего хочу…

И медленно поцеловал, давая шанс возразить.

Возражать Майкл и не думал. Еще доля секунды — и он благодарно простонал Джеймсу в губы, а рука чуть было не легла на его израненную спину.

Как и в прошлый раз, Майкл сам углубил поцелуй, скользнув языком в податливый рот. Джеймс ничуть не уступал в мастерстве — то и дело перехватывая инициативу, ласкал губы Майкла так, что он не выдержал и отстранился.

— Давай остановимся, — он оглядел Джеймса совершенно голодными глазами, почувствовав бешеную пульсацию в паху. — Не то еще немного, и проснется неандерталец-самец, — тяжело выдохнул он. Удерживая ладони на месте, чтобы ненароком не сжать набухший кровью член, Майкл скрипнул зубами и зажмурился, пережидая ощущение полуденного зноя вокруг себя.

— То есть я, по-твоему, самка? — поддразнил его Джеймс. — И что же будет делать твой самец, если проснется, интересно мне знать?

Майкл перевел дыхание и честно признался:

— Не знаю. Я по-прежнему считаю, что так неправильно. И по-прежнему хочу целоваться, — добавил со вздохом.

— Думаю, самым правильным будет всё же лечь спать, — рассудил Джеймс. — Во-первых, утро вечера мудренее. А во-вторых, я всё равно не засну завтра, а ты вполне можешь ещё штрафных огрести, если не выспишься. Поверь, их никто не станет откладывать только потому, что я в лазарете.

Майкл послушно переместился на свою койку и положил голову на подушку.

— Джеймс… — тихонько позвал он, вдоволь рассмотрев потолок. — Если этого больше никогда не повторится, ты будешь жалеть?

Неизвестно как очутившаяся рядом Селен приподнялась на локте и выжидающе посмотрела на Джеймса.

Видимо, понимая, что вопрос был задан вполне серьёзно, Джеймс не стал отшучиваться.

— Думаю, да, — сказал он честно. — Но ещё больше бы я жалел, если бы этого никогда не случилось. Потому что впервые со смерти Валентайна мне действительно захотелось поцеловать кого-то другого.

— Давно? — спросил Майкл, не обратив внимания на застывшую Селен. — Я ведь ничего даже не замечал…