Что сказал Джеймс, Майкл не услышал. Он торопливо расстегнул ремни и помчался к каюте пилота. Будто издалека до него донесся голос Рича: "Вернись, идиот! По стенам размажет!" — но он лишь махнул рукой.

Видимо, дела были даже хуже, чем можно было себе представить, потому что Джеймс поначалу даже не заметил его. Он лихорадочно дергал какие-то рычаги, жал на разноцветные кнопки и изо всех сил тянул штурвал. Микрофон он, видимо, отключил, потому что безостановочно матерился в голос, а наушники в шлеме молчали. Лишь когда Майкл подошел вплотную и осторожно опустился на кресло второго пилота, Джеймс заметил его и нервно усмехнулся.

— Пристегнись, Майк, — сказал он дрожащим голосом. — Мы падаем.

— Падаем? — переспросил Майкл, выполняя команду. — Погоди… Как мы можем падать в космосе?

— В шаттле встроена система самонаведения на ближайший объект, обладающий гравитацией. Даже если вырубятся все системы управления, он всё равно приземлится на ближайшую планету или астероид, — Джеймс оставил в покое бесполезные теперь кнопки и усмехнулся, глядя на приближающуюся планету. — Так вот, системы управления вырубились. Нам снесли двигатель, и электроника сошла с ума. Но второй двигатель работает, а это значит, что к поверхности мы движемся на всех парах. Вот только затормозить нас я не смогу.

— Ясно, — очень спокойно отозвался Майкл и откинулся в кресле. Забавно, но ему совсем не верилось, что через несколько минут его уже не будет в живых. Абсурд какой-то. Нет, так не может быть. Так глупо погибнуть, надо же… — Значит, пришло время прощаться? — мрачно усмехнулся он и глухо сглотнул.

— Да… — Джеймс глянул на него, но тут же отвернулся обратно к приборам. — Ты начинай, а я всё-таки попробую сделать так, чтобы мы шлепнулись плашмя. Атмосферы там нет, да и взяться ей неоткуда, и гравитация намного меньше земной. Электроника сдохла, но старые добрые механические клапаны двигателей никто не отменял. Пристегнись, Майкл, — скомандовал он уже резко. — Шанс мизерный, но я попробую. Если хоть на несколько секунд перекрыть турбину, возможно, машина успеет чуть-чуть выровняться, прежде чем клапан сгорит к хренам.

Майкл вздрогнул, выходя из оцепенения и только сейчас понял, почему Джеймс приказал ему пристегнуться дважды. Руками он вцепился в ремни, то так и не защелкнул ни одной застежки. Впрочем, был ли смысл встретить смерть пристегнутым, Майкл сомневался, но нервировать Джеймса не стал. Как ни странно, пальцы совсем не дрожали, и закрепил он себя к креслу даже с некоторой ленцой и вальяжностью.

— Когда вернемся на базу, я заставлю тебя подать рапорт об отставке, — категорично заявил Майкл. — И мы вернемся на Землю. И будем жить вместе. Я продам квартиру, и мы купим дом. Новый. Там, где тепло и есть море. А еще много солнца, — он заговорил быстрее, боясь не успеть. — Я прокачу тебя на лошади. И Джеймс, ты любишь на завтрак выпечку? Я научусь печь булочки и буду баловать тебя. Поначалу каждый день, а потом я обязательно разленюсь, и буду покупать готовые… — он замолчал и повернулся к Джеймсу. Казалось, тот совсем не слушал его, полностью занятый падением шаттла. — Джеймс… ты будешь жить со мной в одном доме? — спросил Майкл уже шепотом.

Джеймс на секунду отвлекся и посмотрел ему в глаза.

— Хоть на голой земле под банановыми листьями, — сказал дрожащим голосом, а потом прокашлялся и взялся за микрофон. — Держитесь, парни, — прозвучало неожиданно громко и весело. — Немного потрясет. Но не подумайте ничего такого, мы с Майклом тут не причем.

Он улыбнулся Майклу своей шальной сумасшедшей улыбкой и изо всех сил дернул большой массивный рычаг в потолке.

Майкл охнул и больше вздохнуть не смог. Сдерживающие ремни будто ожили, превратились щупальца гигантского спрута и принялись душить его, выжимая кислород из легких и ломая ребра.

Должно быть, они оба сошли с ума. Еще секунду назад у Джеймса было желание шутить, а Майкл уже мысленно обустраивал их спальню. Странно, он думал, что стремился к смерти, и вот когда она наконец приглашающе улыбнулась ему, Майку захотелось бежать от нее со всех ног.

Между тем картинка перед ними изменилась. Планета медленно исчезала из поля видимости, и наверное это было хорошо — ведь чего-то подобного и добивался Джеймс. Развернуть шаттл. Оставалось надеяться, что вышло у него это в нужную сторону.

Вдохнуть все не получалось, и в глазах начало темнеть. Майкл напряг все имеющиеся силы, чтобы повернуть голову и посмотреть на Джеймса, но у него не вышло — шаттл снова жутко затрясло, рвануло вверх, потом вперед, а потом вдруг перед глазами оказалась поверхность — совсем близко, как если из самолета смотреть. Майкл разглядел серые, будто подернутые пеплом горы, такие же пустыни, рытвины оврагов и отрешенно подумал, что это совсем не то, что он хотел бы видеть перед смертью.

Ремни чуть ослабли, впуская в легкие кислород. Майкл почти об этом пожалел. Наверное, было бы лучше потерять сознание сейчас. Или это был шанс, дарованный свыше?

— Джеймс, — прохрипел он, поворачивая голову, — я…

И тут вокруг всё взорвалось. Сверхпрочный квазиметаллический пластик лопнул от удара, засыпав кабину крупными круглыми осколками, оглушительно заскрежетал металл, а приборная панель бросилась Майклу в лицо. Мигающий красный огонек на ней — было последнее, что он увидел, прежде чем отключиться.

В сознание привела Майкла боль — настолько острая, что в первые секунды едва мог определить ее источник. Им оказалась рука — и черт возьми — правая. Майкл безуспешно попытался сжать пальцы в кулак, и эта попытка спровоцировала новую болезненную вспышку, но вот пошевелить пальцами так и не получилось. Судя по ощущениям, у него был перелом. Во всяком случае, на это указывали все симтомы. Однако в следующую секунду это утратило всякую важность.