— Ладно, кто из них более харизматичен?

Оуэн призадумался.

— На самом деле, они оба похожи на кукол Чаки [19] .

— Куклы Чаки? — переспросил Джек, продолжая ходить.

— Злобные пластиковые детские игрушки, которые превратились в серийных убийц.

— Наверно, на той неделе меня не было. Чёрт возьми, ты берёшь больничный на несколько дней из-за гриппа и пропускаешь всю попытку вторжения. Надеюсь, вы это записали, ребята.

Оуэн посмотрел на него, пытаясь понять, шутит он или нет, но это был Джек – понять его было невозможно. Он мог быть серьёзным, а мог и шутить. А могло быть и то и другое одновременно – это было очень в стиле Джека.

— Э-э… Да, мы это записали. У Йанто в архиве есть все куклы Чаки. Спроси у него.

Джек подошёл к Оуэну и стал разглядывать изображение долгоносика.

— Энт или Дек [20] ? Энт или Дек? Напомни мне – почему мы выбираем боковые стороны?

— Потому что, когда эти фотографии попадут в интернет, мы должны будем притвориться, что подделали их, чтобы опровергнуть всё это.

Оуэн уловил дрожь в голосе Джека.

— Господи, я не собираюсь снова через это проходить. Оуэн поднял на него взгляд.

— Что – ты принимал в этом участие? Подделал записи из Розуэлла [21] ?

— Нет, я имею в виду, мне не хочется опять проходить через просмотр этого фильма. Эти два часа своей жизни я предпочёл бы посвятить поеданию дерьма носорогов.

— Ты когда-нибудь…

— Не надо об этом.

— Смотри у меня. — Оуэн обошёл стол с другой стороны и внимательнее присмотрелся к наполовину съеденному лицу долгоносика, к его шее и груди. Было трудно разобрать, но сквозь дыры в плоти виднелись какие-то элементы, не имевшие никакого отношения к рёбрам. Это требовало более тщательного исследования.

— А что насчёт причины смерти? — спросил Джек.

— Практически нечего добавить к тому, что ты определил на складе. Что-то съело его лицо, шею и грудь. Следы зубов хорошо видны на плоти и кости – или, по крайней мере, на том, что у долгоносиков считается костями. Я могу сделать гипсовый слепок и быструю компьютерную анимацию, чтобы сказать тебе, какие именно это зубы, но я предполагаю, что это должно быть что-то действительно ужасное, чтобы совладать с молодым долгоносиком и съесть его лицо.

— С молодым?

Оуэн кивнул.

— Судя по размерам, он только вышел из подросткового возраста. Если поставить его рядом тем долгоносиком, которого мы держим в камере внизу, этот определённо был бы меньше. — Он посмотрел на Джека. — Ладно, что дальше. Первое нападение было быстрым, но, я думаю, у долгоносика в результате этого оказался разорван крупный кровеносный сосуд – или что там ещё у них есть. Он кровоточил, пока нападавший поедал жертву.

Вид у Джека был скептический.

— На складе было не так уж много крови.

— Я знаю. Я думаю, что нападавший выпил б'oльшую её часть.

— Ты можешь сказать это только по результатам осмотра тела?

— Нет, — признался Оуэн. — Просто у меня богатое воображение.

Полицейский участок казался Гвен одновременно знакомым и чужим, когда она проходила через самый большой из офисов открытой планировки в окружении отделённых друг от друга барьерами высотой по плечо офицеров, заполняющих отчёты и делающих звонки. Знакомым – потому что она провела здесь несколько относительно счастливых лет, ходя по этим казённым коридорам, пахнущим бутербродами с беконом на всём пути от столовой к помещениям для допросов, пряча свою уличную одежду в побитый серый шкафчик в начале каждой смены и доставая её снова в конце. Чужим – потому что теперь для неё всё это было позади. Она пошла дальше. Выросла. Это всё равно что возвращаться в школу после её окончания: всё привычное вдруг начинает бросаться в глаза: потрескавшаяся краска, оббитые углы в коридорах, где тележки с документами врезались в них, пятна кофе на коврах. И всё кажется намного меньше и намного скучнее.

— У тебя крепкие нервы, если ты здесь показалась. Она поражённо обернулась.

— Митч?

— Я удивлён, что ты помнишь нас – ты же теперь работаешь с этой бандой из Торчвуда.

Она ухмыльнулась.

— Я не могла тебя забыть. Для этого мы слишком часто ели вместе картошку в три часа ночи. Ты сбрил усы. С усами ты выглядел лучше.

Джимми Митчелл не ответил на её улыбку и не попытался отшутиться. Он нахмурился, сведя свои густые брови в одну тёмную линию на переносице и сморщив лоб.

— Не пытайся меня заболтать, Гвен. Мы знаем, что вы забрали доказательства с места преступления, и наши боссы сказали всем нам, что мы должны приступить к расследованию с теми доказательствами, которые у нас остались.

— Уверяю тебя, Митч – что бы мы ни взяли, это не было важно для вашего дела, но жизненно необходимо для нашего.

— Могу я получить это в письменном виде?

— Отвали. — Она улыбнулась, чтобы показать, что не обиделась. — Так что это за история со смертями в ночном клубе?