— Оно разумно? — спросила Гвен. — Мы можем с ним общаться?

— Не думаю, что у него достаточно большой мозг, чтобы оно было разумным. Думаю, оно подчиняется инстинктам и некоторым ощущениям. Что меня удивляет – так это способ, каким он, по твоим словам, на тебя напал. Солитёры – это всего лишь интертные комплексы самовоспроизводящихся сегментов. Это существо – чем бы оно ни было – способно чувствовать, где находятся какие-либо вещи, решать, что они представляют угрозу, и двигаться, чтобы что-то с этим сделать. Где бы ни находилась их естественная среда обитания, они, возможно, как-то преследуют своих жертв, прежде чем или отложить яйца у них внутри, или поселиться в нём в своей зрелой форме.

Гвен побледнела. Её горло сжалось, словно она пыталась сдержать тошноту.

— Мы назовём его Джорджем, — неожиданно сказал Джек.

— Кого мы назовём Джорджем?

— Паразита, который сидит внутри твоего парня. Так будет легче их различать. Мы не сможем запутаться. Тот, который напал на нас в «Клинике Скотуса», был Ринго, тот, что внутри у Риса – Джордж, тот, что внутри у Марианны – Пол, а для паразита внутри Люси Собел остаётся имя Джон.

— Ты забыл про этого, — сказал Оуэн, помахивая крошечным инопланетным существом туда-сюда в воздухе.

— Этот может быть Стюартом. Как Сатклифф [67] .

— Кто такой Стюарт Сатклифф? — из-за того, что Гвен всё ещё держала руку у рта, слова было трудно разобрать, и Оуэну пришлось на мгновение задуматься, прежде чем он понял, о чём она говорит.

— Это парень, который ушёл из «Битлз» в Гамбурге, ещё до того, как они стали знаменитыми. Милый парень. Хочешь – верь, хочешь – не верь, а это он придумал ту битловскую причёску. Знаток в старых техниках коллажа. Его девушку, кажется, звали Астрид. Или Ингрид. Одно из двух.

— Джек. — Голос Гвен дрожал. — Мы должны избавиться от них. От них всех. У нас есть таблетки «Стоп». Мы можем заставить Риса, Марианну и Люси принять таблетки, пока с ними не случилось что-то ещё похуже.

Джек посмотрел на Оуэна. «Скажи ей», — говорил его взгляд.

— Мы ничего не знаем о жизненном цикле этих существ, — медленно произнёс Оуэн. Такой же тон он использовал, когда ему приходилось сообщать людям о том, что у них неоперабельная форма рака или что они на всю жизнь останутся парализованными. Неторопливый, твёрдый и успокаивающий. — И мы не знаем, сколько людей заражено. Мне нужна одна из таблеток «Стоп» для анализа, чтобы я мог определить, можно ли их синтезировать, и нам нужно, чтобы как минимум одно такое существо оставалось живым, чтобы мы могли его изучить и узнать, чего оно хочет, что ему нужно, как оно растёт, как быстро оно растёт и каковы его слабые места.

Гвен повернулась к Джеку.

— Нам нужно только одно из них. Оуэн только что так сказал – ты слышал. Мы можем дать таблетки двоим.

— И кому придётся выбирать? — спросил Джек. Он перевёл взгляд с Оуэна на Гвен и обратно. — Кто из нас будет играть в Бога? Или лучше бросим жребий?

— Рис мой парень! — воскликнула она, глядя то на Джека, то на Оуэна. — Это что, не считается?

— А Марианна – милая девушка, и у неё есть семья, — отрезал Оуэн. Что-то внутри него уже почти достигло крайней точки. Он уже подвёл Марианну: ему больше не хотелось усугублять это.

— Но нет парня, — напомнил ему Джек.

— Какая разница, — закричал Оуэн, повернувшись к нему.

— А что насчёт Люси? — спросил Джек их обоих. — Я уверен, что у неё тоже есть семья. Разве она не заслуживает шанса, который мы можем ей дать?

— Она убийца, — напомнил Оуэн. Обернувшись к Гвен, он сказал: — Хочешь, чтобы ей сошло с рук убийство её парня? Разве это не будет правильно, если мы оставим существо в ней живым и спасём Марианну и Риса?

— Наказание – это не то же самое, что закон, — медленно проговорила Гвен, покачав головой. — Джек прав – мы не имеем права выбирать.

Оуэн в отчаянии сжал кулаки.

— Я имею. Я дам Марианне таблетку «Стоп», — сказал он. — Она уже достаточно настрадалась. — Прежде, чем Джек или Гвен успели его остановить, он схватил один из блистеров с лотка с инструментами и бросился к двери.

Он слышал стук их шагов, отзывающийся эхом от викторианской кирпичной кладки, когда он бежал сквозь тоннели Торчвуда. Гвен выкрикивала его имя; Джек молчал, но Оуэн чувствовал его присутствие.

Его собственное дыхание свистело у него в ушах и огнём горело в груди. Он чувствовал, как кровь пульсирует в артериях в его горле и висках. Он не знал, насколько близко к нему Джек и Гвен; в любую секунду он ожидал, что его схватят за плечо, останавливая, но этого так и не произошло.

Свернув за угол, он добрался до камер. Долгоносик в ближайшей из них прижался к стеклу, принюхиваясь и скаля зубы, но Оуэн не обратил на него внимания. Он пробежал мимо клетки, где сидела Люси, и бросился к последней в ряду камере, где его ждала Марианна.

— Я достал его! — крикнул он. — Лекарство. Всего одна таблетка, и ты будешь в порядке! Обещаю!

Марианна не ответила. Она безжизненно скрючилась в своей клетке, её перевязанные руки с повреждёнными пальцами были по-прежнему прикованы к стене цепями, чтобы она не могла снова начать их жевать.