Корпус «Клинка возмездия» располагался под углом к планете, и была хорошо видна ее поверхность. В палату проникал желтый свет пожаров на Асфодексе, соревнуясь с кровавым сиянием светильников.

Данте прошествовал к трону. Остальные стояли у своих мест, ожидая, пока командор сядет, затем все дружно разместились за столом. Присутствовавшие, кроме Данте и Ордамаила, сняли шлемы, открыв лица, похожие на лик Сангвиния, красивые, несмотря на сеть шрамов и возраст. В комнату бесшумно вошли кровные рабы с чашами ароматной воды, от которых шел пар. Рабы омыли губы и перчатки своих хозяев, а затем опустили прекрасные белые полотенца на их левые руки. Вошли слуги с кувшинами вина и серебряными, украшенными золотом и рубинами кубками. Кровавые Ангелы верили, что красота, происходящая от совершенства, должна быть во всем. Слуги вели себя безупречно, шествуя вокруг стола и прислуживая хозяевам, как будто танцуя. Опуская кубки на стол, они не издавали ни звука. Дросту и Амити Хоуп подали предназначенные для смертных питейные сосуды и отдельный кувшин с вином. Им не подходил напиток Кровавых Ангелов.

Данте дождался конца священных омовений. Старший слуга принес ему серебряную чашу, в которой лежали тридцать четыре рубина с именами недавно погибших. Данте взял их, а потом позволил упасть обратно в чашу.

— Да будут их помнить, — произнес он.

Старший слуга поклонился. Кровные рабы ушли.

— Мы говорим с истиной на устах, — продолжил Данте.

— Никакая кровь не запятнает наши слова, — ответили космодесантники.

— Гнев не затмит наш рассудок.

— Император будет судить наши слова, — добавила Амити Хоуп.

Тираниды расцарапали ее броню до серебристого керамита, от белой краски остались лишь следы, и голый металл обожгла кислота. Сестра была истощена, но все же ее глаза горели.

Сыны Сангвиния склонили головы, молча взывая к духу своего отца. Амити нашла руку Дроста и сжала ее, читая псалмы. Он присоединился, сначала неуверенно. Когда члены Совета подняли головы, они расслабились, их настроение переменилось, и они принялись за вино. Данте чуял его запах сквозь фильтры маски. Прекрасный напиток из оазисов ордена, сдобренный кровью. Рот наполнился слюной, но Данте не хотел снимать маску и показывать воинам свое лицо старика. Вдобавок в последнее время даже небольшое количество мертвой крови, смешанной с вином Кровавых Ангелов, разжигало ужасную жажду. В конце концов, опасаясь последствий, он полностью отказался от этого напитка, кроме как для ритуалов. Командор отодвинул вино.

Мефистон взял кубок и, встав из-за стола, отошел к бронированному иллюминатору, разглядывая сквозь купол умирающую планету.

— Тиранидам нанесен удар, но это нельзя назвать нашей победой, — произнес Данте. — Мы лишили флот-улей пополнявшей его армию биомассы, но стали свидетелями уничтожения полезной густонаселенной имперской системы. Я пришел сюда не для того, чтобы применять стратегию Криптмана, и все же мы покидаем разрушенную систему. Нам не оставили выбора, и наша империя пострадала. Это мое видение событий. Я не называю их победой в системе Криптус. Понятно?

Офицеры забормотали, выражая согласие.

— Капитан Фаэтон, вам первое слово. Расскажите, скольких гражданских удалось спасти.

Фаэтон был моложе других капитанов. Его лицо не изрезали шрамы, а волосы имели золотистый оттенок. Он походил на ангела, закованного в керамит.

— Около двух миллионов, милорд. Их было больше, но некоторые эвакуационные корабли погибли раньше, чем мы сумели добраться до них.

— Два миллиона из миллиардного населения, — подчеркнул Данте.

— Будут и еще смерти. Я уточнил, чем располагают эти корабли. Запасов мало. Скоро начнется голод. Людей следует доставить в другие системы, как только мы пройдем через Эгиду Диамондо, или кровь, которую мы пролили, спасая их, окажется потраченной впустую.

Заговорил генерал Дрост:

— Я не могу говорить от имени Кадии, но мы сделаем все возможное, чтобы принять хотя бы некоторых.

— Кадия далеко отсюда, — заметил Карлаен. — Ей угрожает Око.

— Понятно, что еды для всех на весь путь не хватит, но мы сделаем все возможное, — ответил Дрост. — Кадия безопаснее многих других миров.

— Возможно, — пожал плечами Карлаен.

— Большую часть людей придется разместить ближе, — произнес Данте. — Предпочтительно подальше от линии вторжения тиранидов.

— Кто возьмет их? — спросил Карлаен. — Понятие благотворительности мало знакомо имперским командующим. Если вторжение уже скоро, планеты отказываются от бремени лишних ртов. Если нет — не видят в решении срочности.

— Дрост, вы собираетесь забрать их с фронта… И вернуть на Кадию?

— Именно так, милорд.

— От нашего имени?

— Придется, — ответил Дрост. — Впрочем, ваше слово повлияет и на другие системы, не только на мою. Ваше личное сообщение поможет нам.

— Времени все меньше, — сказал Данте. — Я не могу разговаривать с каждым имперским командующим.

— Конечно нет, — согласился Дрост.

— Я предоставлю вам письмо с требованием. Многие из миров за пределами Красного Шрама попросят нас о помощи, как только тираниды пройдут. Я разъясню, что наша помощь зависит от их милосердия… Беллерофонт!

— Милорд, — откликнулся магистр флота, старый воин, в чьих золотистых волосах виднелись седые пряди.

— Свяжитесь с Логистициамом на Ваале. Посмотрите, скольких мы могли бы принять в пределах трех миров. Я поручаю вам и лорду Аданцио проработать детали. Возможно, есть выжившие, которые станут кандидатами. Мы должны ускорить процесс набора рекрутов.