— Полно, Алексей Николаевич! Вы не с улицы работника берете. А мы на что? Я отвечаю за своих людей. А… — едва не назвав имя Ольги, Анна запнулась, — эту женщину, я знаю как крайне порядочного человека.

— Хорошо. Я согласен. К сожалению, меня завтра уже не будет. Договор вы подпишете с моим юристом, распоряжение по оплате также будет у него.

Примите мою искреннюю благодарность, вы настоящий профессионал своего дела. Я улетаю с легким сердцем.

— Счастливого полета, Алексей Николаевич!

— И вам счастливо оставаться!

Попрощавшись с Анной Борисовной, Алексей еще раз внимательно просмотрел резюме. Не найдя никаких замечаний, со вздохом откинулся на спинку кресла. Жаль, что не получилось лично побеседовать, но хорошо уже то, что няня вообще нашлась, на что он уже и рассчитывать перестал. А через месяц он вернется, там уже будет посвободнее, и будет видно, что делать.

Комнаты для малыша и няни были готовы накануне. Татьяна Николаевна перебралась в левое крыло, зарезервировав вторую находившуюся здесь спальню для Натальи, а освободившиеся комнаты предоставили новорожденной и ее няне. Не особо вникая в суть, Алексей распорядился приготовить все необходимое для ребенка и няни и, доставив их из клиники, не заходя в дом, развернул машину и уехал.

Глава 12

По дороге домой малышка заснула и ее, спящую, так и унесли сразу в детскую. Вера, едва взглянула на прикрытый конверт и, развернувшись, быстро ушла. Всколыхнулась в душе застарелая боль, вспомнились события почти двадцатилетней давности. Присев на кресло в своей комнате и сжав голову руками, Вера раскачивалась из стороны в сторону, тихонько подвывала, поскуливая и всхлипывая. Она плакала и о своей так нескладно сложившейся жизни, и о потерянном шансе на женское счастье, и вообще просто так, стремясь выплакать, вылить из себя свою глубоко запрятанную боль. Отплакавшись, она кое-как привела себя в порядок, прошла в ванную и спустя пятнадцать минут вышла оттуда с привычным выражением приветливости и доброжелательности ко всем окружающим. Дом продолжал жить своей жизнью, и он требовал ее внимания.

С Татьяной Николаевной Вера договорилась, что всю «материальную часть» — покупка питания, одежды, игрушек и прочего, — осуществляет Вера, на долю же Татьяны Николаевны остается непосредственно уход за малышкой до приезда няни, то есть, сегодняшний вечер и ночь. Наталью Вера в расчет не брала, та просто самоустранилась, проигнорировав сам факт наличия ребенка в доме, более того, своего собственного ребенка.

В этот день еще раз появился Алексей. Он переговорил с Верой о встрече няни наутро, одобрил то, что Наталья с Татьяной Николаевной переместились в другое крыло и, попросив Веру подняться в верхний холл и пригласить Наташу, поднялся к себе. Спустившись обратно с папкой, он застал всех, даже Татьяну Николаевну, тревожно поглядывающую на него. Наташа сидела покрасневшая, слегка понурив голову и опустив глаза.

— Так… похоже дамы уже перекинулись парой слов… — подумал Алексей. Несмотря на все сочувствие к Наташиной ситуации, он не мог принять ее отношения к малышу, и заговорил сухо, как бы сдерживаясь, -

— У меня немного времени, поэтому прошу выслушать, не перебивая. Меня не будет месяц. На этот срок я пригласил няню, Вера в курсе ситуации. Няня сама установит режим ребенка и свой, соответственно. Вера — на вас организация и поддержка. Татьяна Николаевна, Наталья… — он последовательно посмотрел каждой в глаза, — по мере сил и необходимости вы обе помогаете няне в уходе, но только с ее разрешения.

— Я что, сама за ней ухаживать буду? — вскинулась Наташа.

— А что в этом особенного? Или ты считаешь, что новорожденные дети могут самостоятельно себя обслуживать? — очень тихо, почти не разжимая губ и сузив глаза ответил Алексей, — ты мать, это твоя прямая обязанность.

— Нет! Близко не подойду! Ты сам привез, сам и разбирайся! Не собиралась я ее забирать, а теперь нянчиться с ней должна? Нет, нет и нет!

— Вера, возьмите Татьяну Николаевну, идите к ребенку.

Женщины молча поднялись и, стараясь быть менее заметными, исчезли.

— Наташа! — голос Алексея звучал резко, чувствовалось, что он уже едва сдерживается, — ребенку надо дать имя. У тебя есть предложения? Тогда, может быть, Мария? Хорошее имя для женщины…

— Да называй как хочешь! Мне фиолетово!

Мария! Как же, Мария! Машка, она и есть Машка!

— Наталья! — почти прошипел Алексей, гипнотизируя ее взглядом, и полуобернувшись, не отрывая от Наташи глаз, процедил проходящей по лестнице Татьяне Николаевне, направлявшейся к детской с бутылочкой в руке — Будьте любезны, прикройте за собой дверь! Ребенка разбудите!

Итак, Наталья! Тебе не кажется, что ты забываешься?! Позволь тебе напомнить наш последний разговор.

С каждым его словом, становившимся все жестче, Наташа сжималась и опускала голову. Она опять не сдержалась…

Между тем, Алексей продолжил.

— Прошу запомнить. Я не раскидываюсь словами попусту. Все, что я тебе обещал, я выполнил. Более того… Ты могла жить здесь, пока это необходимо. На сегодняшний день, как вижу, необходимость в этом отпала, — он с горечью усмехнулся, — ребенок тебе не нужен…. пусть пока он останется здесь. Как ни странно об этом напоминать, но тебе уже не пятнадцать лет. Ты вполне взрослая девушка, и, позволив себе близкие отношения с мужчиной, могла предполагать возможность появления ребенка, а, следовательно и последующей за этим ответственности. Я лично, не понимаю твоего поведения, да и не хочу понимать.