— Да и заходить-то некому! — Вера обреченно махнула рукой. — Разве что Татьяна Николаевна…. Но я ее предупрежу, не беспокойтесь. А я там практически только спать поднимаюсь, не будет вас никто беспокоить.

Первые дни прошли совершенно спокойно. Ольга приглядывалась к Маше, старалась подметить каждую деталь, каждый поворот головки или движение ручкой. А девочка безропотно приняла предложенный режим и, кажется, с удовольствием включилась в игру «узнай меня». Массаж и упражнения на отдельные группы мышц, на укрепление координации, голосовые — все воспринималось с возможной активностью. Часто Маша самостоятельно упорно повторяла упражнения.

Любимым их местом стал балкон. Долгие прогулки перед сном, а иногда и во время сна малышки, изучение сада, насколько позволял обзор, даже знакомство Маши с жильцами дома. Ольга сама уже не могла определить, когда и почему стала относиться к этом малявке как к родному человеку. Маша стала для нее вроде бессловесного друга. Так обращаются к любимой собаке — холят, лелеют, кормят и доверяют. Она сообщала девочке необходимые сведения, показывала кто есть кто в доме, и была уверена, что та все запоминает.

Ольгу настолько увлекли ее новые обязанности, что она не заметила, как срок ее контракта почти завершился. Через два дня она должна была покинуть этот дом и вдруг неожиданно для себя поняла, что не хочет этого! Она привыкла к Машеньке, привыкла помогать ей в развитии и восприятии окружения. И неожиданно для нее самой это стало приносить Ольге удовлетворение. Да что там говорить, даже столь затворническая жизнь оказалась Ольге по нраву. Она чувствовала себя комфортно в расписанном повторении ежедневных действий, в спокойном ритме жизни после многомесячного периода беготни по собеседованиям и репетиторствам. Ей понравился этот дом, который она видела практически только из окна и с балкона, редким вечером выходя на крыльцо на несколько минут. Вообще, атмосфера в доме, его обитатели отношения между ними, — все импонировало Ольге настолько, что она с легкой завистью думала о хозяевах дома. Смущала лишь мысль о родителях малышки, которые ни разу за весь месяц не пожелали ее навестить.

Ольга уже хлебнула, как говорится, полной ложкой всяческих «радостей» от жизни. Поэтому она не порывалась осуждать их, но очень бы хотела узнать причины такого отношения к девочке.

Что-то дальше будет с Машей? Захочет ли она открыться еще перед кем-то? Тяжело ей будет снова встретиться с непониманием окружающих.

И опять защемило в груди в преддверии расставания. Теперь уже в беспокойстве за Машу.

Месяц спустя, после того как Наташа уехала, чмокнув в щечку Татьяну Николаевну на прощание и помахав Вере ручкой, она неожиданно появилась в усадьбе. Ничего не объясняя, Наталья потребовала от Веры, чтобы та отдала ей документы на квартиру, поскольку они ей срочно нужны.

— Наташа, о чем ты говоришь? Как документы на твою квартиру могут оказаться у меня?

— Но ключи же у вас были? Значит и документы тоже.

— Ключи мне Алексей Николаевич передал перед отъездом, а документы у него.

— Тогда пойдемте в кабинет и заберем. Я имею право, это моя квартира!

— Нет, дорогая. В кабинет я тебя не пущу, да и документы, скорее всего у юриста. А вот тебе домой пора, скоро последний автобус отходит. Ты разве не в курсе, что Алексей Николаевич запретил тебе здесь появляться до его приезда? Вот через пару дней вернется, тогда и встретитесь, и все решите.

— Да не могу я ждать его приезда! — Наташа разрыдалась, — мне ночевать негде! Витя сказал, чтобы я без документов не возвращалась, он не пустит меня.

— Так ты опять с этим аферистом! — всплеснула руками Вера.

— Не надо о нем так! Вы совсем его не знаете! Он не хотел никого обманывать! Просто так сложилось! — вскинулась Наталья, — в свою-то комнату мне можно подняться? Я кое-что из вещей возьму…

Вера молча кивнула головой и Наташа поднялась по лестнице.

Уже проходя через холл в свое крыло она краем глаза отметила, что в противоположной стороне открылась дверь. Наташа приостановилась и взглянула на выходящую оттуда женщину.

— Ольга Васильевна?!

— Наташа?

Обе женщины застыли, глядя друг на друга. В голове Ольги всплыл эпизод в кафе — красивая молодая девушка в положении…Наташа…Алексей…

Так вот кто мама Машеньки. А отец…хозяин усадьбы…

Ольга побледнела, на деревянных ногах, медленно прошла к креслу и присела. Наташа тоже молча села в соседнее кресло.

Несколько минут они молчали. Наконец Наталья собралась с духом.

— Ольга Васильевна, неужели вы — няня?

— Да, Наташа, — ровным безжизненным голосом произнесла Ольга. — А Машенька, как я понимаю, твоя дочь?

— Фи! Машенька! Никто она мне! Понятно? Никто! Как была не нужна, так и теперь ненавижу! Еще больше ненавижу! Всю жизнь мне сломала!

— Наташа, — попыталась урезонить ее Ольга, — чем же малышка виновата?

— Да если бы не она… если бы не эта беременность, у меня все было бы хорошо! А теперь… у-у-у… — Наташа завыла, — дрянь, дрянь, дрянь! Ненавижу-у-у….

Ольга, придя в себя от такого откровения, попыталась еще раз достучаться до Натальи.

— Ну-ну… перестань. У вас замечательная девочка. Она такая умница, и красавица… вот сейчас уже гулять с ней выезжать начнете, коляску завтра купим и можно будет гулять с ребенком на свежем воздухе… — дальше Ольга не знала что сказать, потому что Наташа подняла не нее злое лицо и выкрикнула: