Я вздрагиваю, когда он называет Брэй шлюхой, и он замечает это. Он извиняется.

— Сожалею. Ты понимаешь, о чем я. Сменим тему, давай обсудим твой утренний кошмар?

Отличная смена темы. Одна драматическая история за другой.

— Обсуждать нечего. Мои красочные сны часто будят других. В последнее время они были более подробными, и я думаю, что это воспоминания. Проблема в том, что они слишком ранние, чтобы я действительно помнила или знала правду.

— Они плохие?

Кай приносит кофейник, молоко и сахар к столу. Он наполняет свою чашку, наклоняется, чтобы наполнить мою, а затем ставит все остальное на стол между нами.

— Они не совсем радужные, до недавнего времени это был один и тот же сон. Однако за последние несколько недель они начали меняться. Я знаю, что это бред, но иногда я надеюсь на них. Я получаю больше кусочков головоломки, но я до сих пор не знаю, что они означают.

— Я понимаю. Это не бред, это логично. Это разумно, что ты пытаешься понять их.

Я никогда ни с кем не разговаривала о своих снах, и это второй человек за неделю, которому я открылась. Какие-то образом это сделало их менее страшными, и приятно знать, что они понимают, о чем я говорю.

— У меня тоже кошмары. Мои правдивы, они о человеке, который был чудовищем — о моем отце. Воспоминания все еще преследуют меня, даже когда я просыпаюсь. Возможно, тебе лучше не знать правду, что прячется за снами.

Думаю, Кай понимает больше, чем я думала.

— Я сожалею о твоем отце. Каким он был?

Кай и я — разные стороны одной и той же монеты. Он знает все детали и хочет забыть их, тогда как я в темноте и хочу ответов.

— Он был человеком, который не должен был становиться отцом. Пил слишком много, что совсем не помогало его взрывному нраву. Он был недоволен и часто злился, но когда что-то его заводило, это была совсем другая история. Его любимые игры — спорт, оружие и использование моей мамы и меня в качестве груши для битья. По крайней мере, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы защитить нас.

— Ты говоришь о нем в прошедшем времени. Он умер?

— Для меня он мертв. Он в тюрьме и останется там на всю оставшуюся жизнь.

Голос Кая тверд, когда он говорит о своем отце, но я вижу печаль в его глазах. Дети не должны начинать свою жизнь в таких ситуациях, но, к сожалению, это происходит постоянно.

— Пожизненно? Что он делал? Извини, я не должна была спрашивать. Не отвечай.

Что со всеми этими вопросами? Этот разговор, хоть тема и тяжелая, проходит легко. Я хочу узнать больше о лучшем друге Берка, и, судя по всему, он хочет того же. Мне понадобятся все друзья, которых я могу получить. Кай остается спокойным, пока он изучает мое лицо. Надеюсь, я не пересекла черту, сунув нос туда, куда не должна была. Кай доказал мне, что он может быть тем, с кем я могу поговорить, и это редкость для меня. Я хочу сделать то же самое для него.

— Он убил мою маму.

Этого я не ожидала.

— После того как я ушел из дома, она осталась одна с ним. Я пробовал больше раз, чем могу сосчитать, заставить ее оставить его, но она этого не сделала. Я мало что знаю о том, что произошло в тот день, когда он ее убил, — почему они поссорились или какие-либо детали. Он ничего не признал во время допроса или суда.

Кай не смотрит мне в глаза, когда он говорит. Детали, очевидно, все еще преследуют его.

— Судебное разбирательство и отчет полиции объяснили, что ее избили до такой степени, что, если бы он не выстрелил позже, она, вероятно, никогда бы не очнулась. Они обнаружили кровоподтеки мозга, внутреннее кровотечение, ушибленные ребра, а также несколько сломанных костей. Они думают, что он позволил ей страдать в течение нескольких часов, прежде чем, в конце концов, ее убил.

Я бы поспорила, что шрамы, на коже Кая, имеют какое-то отношение к его отцу. Это имеет смысл.

— Тогда садистский ублюдок ушел. Он оставил ее мертвой на полу и ушел в бар. Сосед вызвал полицейских, когда они услышали выстрел из пистолета, отца обнаружили несколько часов спустя на его обычном барном стуле, как будто это не он подверг жестокому обращению и убил свою жену. Этот человек — больной псих. Я не видел и не разговаривал с ним, и свидетельствовал против него на суде.

Это было хуже всего, что я могла бы вообразить. Неудивительно, что Кай думает о нем в прошедшем времени.

— Прости, Кай.

Я говорю это, избегая смотреть на Тиган, которая стоит в дверях и смотрит на Кая со слезами на глазах.

— Моя мама...

Кай откашливается, пытаясь скрыть, что он немного задохнулся от упоминания и памяти своей мамы.

— Моя мама была хорошим человеком. Она была доброй и любящей. Как она оказалась с ним и почему она осталась, я никогда не пойму. Она не заслужила того, что он в итоге сделал с ней.

Руки Кая руки дрожат. Я уверена, что это эмоции, но его взгляд говорит мне, что это гнев на отца.

Тиган, наконец, входит в комнату и подходит к Каю. Она обнимает его сзади, Кай немного расслабляется. Его ладони поглаживают ее руки, которые запутываются вокруг его шеи, когда она шепчет что-то ему на ухо. Кай не отвечает ей, она целует его в макушку, а затем достает из шкафа кофейную чашку.

В то время как я должна чувствовать неловкость от их момента, этого не происходит. Их отношения сбивают меня с толку, но они очень искренние, и я могу сказать, что они заботятся друг о друге. Я никогда раньше не видела такой подлинной любви в моей жизни.