— Скажи мое имя, сейчас, вслух. Скажи. Позови в реальности, чтобы я не думал, что совсем с катушек съехал.

— Фло, — она послушно позвала, поддаваясь напору.

— Да, Санни. Я мечтал о тебе всю жизнь.

К нам приходит та сила, которую мы призываем, — промелькнула и исчезла фраза на задворках сознания. Такого сумасшествия она не проходила даже с Робертом, будучи молоденькой и глупой студенткой. Когда старше, все страшнее.

Целоваться гораздо проще, чем говорить. И приятнее, несомненно. Их губы встретились так естественно, без усилий и неловкости. Будто за этим Санни и пришла, чтобы обнять крепко и поцеловать, прошептать имя и позволить увести себя вглубь комнаты. Снова наваждение и искажение пространства. Она ступила за порог, шагнула за грань — в объятия Фло. Та самая точка, от которой нет возврата. Остались только Санни и мужчина, чьи руки так властно ласкают.

Пришла в себя, когда спина коснулась мягкой поверхности кровати. Голая спина. И футболка, и куртка оказались брошены по дороге в спальню. Санни вцепилась в руки Фло на своем ремне. Не даром она после душа одела всю имевшуюся в наличии одежду, застегнулась на все пуговицы, даже шарф замотала, и ремень в джинсы вдела, не поленилась.

— Стой, — прозвучало тихо и хрипло.

Фло прижимался к ней, также обнаженный по пояс.

— Санни… — прошептал ей в шею, не отстраняя губ от кожи.

Она отчетливо слышала быстрый и сильный стук его сердца. Ее собственное колотилось так, что пульс отдавался в ушах.

— Остановись! — крикнула с надрывом и попыталась оттолкнуть.

— Санни, что? — встревоженный взгляд зеленых глаз. Голубые глаза напротив, так близко, что можно сосчитать каждую ресничку, заволокло слезами.

— Отпусти. Дай мне встать.

Санни оттолкнула его ладони, когда Фло попытался вытереть ее слезы. Она дрожала всем телом и не поднимала взгляд от пола. Судорожно схватила и натянула футболку.

— Я пришла сказать, что ты мне отвратителен. Не желаю никогда больше тебя видеть. Ни в санатории, ни в городе.

— Что? Хм, — Фло подошел и, преодолевая ее сопротивление, приподнял лицо Санни за подбородок. Обхватил щеки ладонями и не позволил отвернуться.

— Ну, давай, побей меня. По лицу вижу, что хочешь. Я поддамся. Давай, — предложил, вглядываясь в ее глаза.

Выражение глаз Санни пугало. Пустота, выжженная пустыня.

— Когда ты уезжаешь? — Санни проигнорировала слова, снова скинула его руки и отошла в другой конец комнаты.

— Я не собираюсь уезжать. Санни, не надо…

— У тебя же наверняка есть дела, работа, семья, — она перебила, не желая слушать. — Отпуск все равно рано или поздно кончится, и мы простимся. Так что лучше рано. Когда ты уезжаешь?

— Ты сейчас о чем вообще?

— Просто ответь, трудно что-ли?

— Я не думал об отъезде. Ты слышала, что я тебе говор…

— Так подумай. Чем скорее, тем лучше.

— Прекрати, — терпение Фло иссякало с каждой секундой, что Санни пыталась оттолкнуть его.

— Что такого я сказала?

— Перестань делать вид, что у нас ни к чему не обязывающий секс!

— Разве нет? По-моему именно он самый.

— Черт возьми, Санни! — он схватил ее за плечи и встряхнул.

Она целенаправленно выводила его из себя, стараясь вынудить сделать глупость. Показать истинное лицо. Наорать, ударить ее. Все, что угодно, лишь бы заставить уехать из города.

— Ну, давай! Ударь меня! — выкрикнула, сама с размаху ударяя ладонью по его лицу. Она впервые давала пощечину, Фло впервые в жизни ее получал. Удар вышел сильным, на щеке остался красный отпечаток.

— Что? — опешил Фло, боли он не почувствовал. Не физической. Больно было от слов и пустоты в любимых глазах.

— Давай же! Вот такая я стерва, готовая прыгнуть в постель к клиенту в первый час знакомства! Ну! Сделай, что должен и убирайся из Хексендорфа!

Истерика набирала обороты. Санни кричала и оскорбляла, и Фло, и саму себя. Повторяла запрятанные глубоко внутрь слова, что когда-то орал ей Роберт. Вся грязь, угрозы, страх той жизни, страх перед той, какой она становилась рядом с Робертом, — все это она выкрикивала в лицо Фло.

Разумная ее часть наблюдала со стороны, сокрушенно качая головой. Как докатилась до такого? Истерика, сопли, слезы. Куда подевалась крутая уверенная ведьма на черном байке? Она же научилась жить с осознанием того ужаса, с памятью о нем, почему же сейчас сорвалась?

Фло слушал, не перебивая и не мешая Санни метаться по номеру, лишь уворачивался от летящих в него предметов — подушек, журналов, стаканов. Они оба тяжело дышали. Номер напоминал разоренное поле боя. Удивительно, как еще соседи не выбежали на крики или не вызвали полицию. Включенная настольная лампа полетела в стену, с треском разбилась и потухла. Комната погрузилась в полумрак.