— Ой нет, Илюш, не сейчас. — тут не задерживаюсь.

Подержав во рту — легко сжимая зубами и чуть всасывая в себя, каждый возбуждённый сосок её груди, ложусь на Дашу, обхватив её снизу, под спину. Высоко приподняв ноги и скрестив их у меня на пояснице, Даша чуть вздрагивает и прижимается ко мне. Её руки, как две виноградные лозы, обвивают меня, соскальзывая мне на спину.

В следующий же момент, Дашины ладошки отскакивают от моей спины, как от ожога и, затаив дыхание, она напрягается. Ничего ещё не понимая, замираю и я.

Еле прикасаясь — одними кончиками пальцев, аккуратно и очень осторожно, Даша ощупывает маленький участок кожи на моей спине. Потом быстро и, опять еле прикасаясь, ощупывает кожу рядом. Её глаза широко распахнуты и лицо уже без улыбки. Она опять вздрагивает, тихонько ахнув и пытаясь отстраниться, произносит:

— Что там у тебя? — она испугана.

В её голосе тревога. Более того — эти слова она будто бы выталкивает сквозь судорожные спазмы в скулах. Я же, ещё до конца не осознав, что произошло, по наитию, связываю это с ночным разговором, с Люси.

Вспомнив про Лю, внутренне содрогаюсь от мысли, что ещё бы мгновение и тогда — ночью, я бы сотворил причину. Да что там — целую причинищу, с трудно предсказуемыми последствиями и в совершенно неудобоваримых масштабах.

…до этого, ночью

Всё-таки, в моих действиях, какая-то доля секунды была лишняя и этого хватило.

Будто бы очень издалёка до моего разума доходит голос — её голос:

— В подъезде ты столкнулся не с алкоголиком.

На инстинкте — молниеносно, всей своей внутренней волей хватаюсь за возникший во мне импульс и одномоментно фиксируя в памяти картинку из моего недавнего прошлого — вплоть до запаха, с трудом выхожу из тесноты сдавленного сознания.

— Такси постоянно следовало за тобой на расстоянии.

В голове, звенящим росчерком пролетает фраза: "…ты же не местный всё равно б не понял…". Закрыв глаза, опускаю лицо и вздохнув, до краёв заполняю свои лёгкие и начинаю чувствовать.

— И те компании во дворе…

— …не были пьяны. — выдыхая, шёпотом заканчиваю её фразу.

Поднимаю лицо и несколько десятков секунд мы молча смотрим друг на друга.

Для неё мои намерения не прошли бесследно — её руки так и подняты, грудь вздымается от ещё не затихшего волнения. У неё чуть зардевшиеся щёки и её глаза, ставшие от этого ещё прекрасней, наполнены влагой.

— Я… — не узнаю свой севший, надтреснутый голос и замолкаю.

— Знаю. — и только теперь, вздохнув с явным облегчением и кончиками пальцев быстро смахнув что-то со своей щеки, она опускает руки. — Я очень хорошо тебя знаю, ты и не представляешь насколько… Сама же и виновата. Заигралась. Прости… Необходимо было посмотреть, почувствовать тебя.

Я же пока ничего не могу ответить — во мне ещё остатки отрешённости. К тому же и адреналина хватанул немеряно — ситуация уж очень запредельная.

— Сядь, мой дорогой и мы поговорим.

Для полного восстановления ещё раз глубоко вдыхаю и после короткой задержки, резко выдохнув и оборачиваясь в сторону Даши, очень тихо говорю:

— Глупая баба. Экстремалка хренова.

Она же всё равно это слышит — легко усмехается, качнув головой и на мгновение прикрыв веки. Но её ответ касается только Даши:

— Спит крепко и у неё великолепный сон… Где-то на берегу океана на солнышке нежится.

Кладёт руки на стол и вздохнув закрывает глаза. И я медленно опускаюсь на стул.

Молча, не изменяя положения мы сидим несколько долгих минут. Она, упершись ладонями в столешницу и выпрямленной спиной откинувшись на спинку стула, с закрытыми глазами на запрокинутом лице. И я — чуть сгорбившись и опустив голову, уставив невидящий взгляд в стол.

Немного погодя она занимает себя своим кофе — отпивает маленькими глотками, слегка прикрыв веки. У меня тоже есть — недопитый и будто бы возвращаясь к чему-то большему, чем просто невзначай прерванный процесс, я беру свою чашку и махом — в один глоток, осушаю её, будто бы ставлю точку. Опять же молча, но теперь уже изредка пересекаясь взглядами мы сидим ещё некоторое время…

До меня доходит, наконец, смысл сказанного ею перед этой паузой, а в равной степени и то, что… Какие там, к чёрту, микрофоны и наушники:

— Хм, сны под бабушкины сказки… Мысли.

Она отвечает спокойно, кивая головой в подтверждение:

— И бабушка, и сны, и мысли. Кстати, не так давно кто-то озвучивал житие великих. Не подскажешь, кто?

— Хы. — как выдох, от неожиданности и дёргаю головой. — Чёрт. Вылетело.

— Мм-гм. Так что… не закрывайся. — и уловив мою, скошенную от удивления, физиономию, продолжает. — Непроизвольно закрываешься. — чуть кивает головой, встаёт и забрав обе чашки, идёт к плите. — Пройдёт, так что привыкай.