Опять невидящий взгляд в опущенных глазах. Пальцы, поочерёдно и тихонько, постукивают по столу. Наконец, слегка, будто бы стряхивая сонливость, трясёт головой и опять глядит на меня:

— Пока неясно. Дальше.

— Ух. — меня этот вопрос интересует. — Короче, думаю рукопашники, все четверо. И как держались… профи. Хорошие лица. Знаешь у каждого на лбу минимум по… колледжу написано.

— Как ты их… Ммм… Каким образом ты…

— Всех в голову. Одному… — и тут же замолкаю, видя её приподнятую ладонь.

— Подожди…

Закрыв глаза замирает, заставляя меня тоже застыть истуканом. Пауза длится несколько секунд и заканчивается её вопросом:

— Ножом?

— Оп-па. — удивлён. — Точно. Это ты… от своих?

— Да. И ещё?

— Ну и одному всадил… — и вновь осекаюсь увидев её поднятый палец.

— Ранение плеч и коленного сустава?

— Ну ваще? — развожу руками. — Поясни.

Одной рукой, упершись локотком в столешницу, прихватывает себя за подбородок. Опять застывший, отсутствующий взгляд — внутрь себя. Я тоже подпираю щёку кулаком и глядя на неё жду.

Но через несколько секунд — от нетерпения, у меня чуть ли уже ни зудит в одном месте. Она же как будто бы забыла обо мне. Поднимает чашку с остывшим кофе и качнув головой, маленькими глотками его допивает. Напомнила кстати — я делаю тоже самое со своим.

Медленно, с таким же, направленным внутрь себя, взглядом, ставит чашку и поднимается. Идёт к плите. Ну точно — в трансе, а грация на автомате. Да, изящность и мастерство не пропьёшь. Ставит турку на огонь и я не успеваю сказать что, мол, мне бы чаю с лимоном и желательно с сахаром, но… Да ладно, чего уж теперь.

И прям ошарашен, когда опять повернувшись к столу — высматривал, как там Даша, вижу перед собой пол-литровый бокал с заваренным чаем и с круглой, и толстой долькой лимона, прижатой ко дну ложкой. А попробовав на вкус — с ложечки, убеждаюсь, что он ещё и сладкий! Ну и дела — так как я и люблю! Определённо, девочка, я уже хочу быть твоим… внуком. Сейчас вот, только отхлебну чуток и напишу заявление.

А ей хоть бы хны — такой же немного отрешённый взгляд и медленное помешивание ложечкой:

— Разбежался. Вакансий нет.

На меня даже и не глядит, а я чуть было не поперхнулся и обжигаюсь:

— Ну наконец-то. А то уж думал, что из астрала так и не выйдешь.

По моему примеру — с ложечки, пару раз прихлёбывает, прикрыв веки и отодвигает кофе немного в сторону:

— Мы их нашли. По метрическим данным, по характеру ранений это они и есть. — у неё очень ровный тон и без эмоций, и я, хотя и отстранённо, замечаю это; она же, пока говорит, поворачивается и достав из сумочки планшет, кладёт его передо мной. — Уже всех проверили. Посмотри.

— И что за место? А то ни окон, ни дверей. Бункер со времён войны?

— Опустившиеся мужики, обрюзгшие, с дряблыми мышцами.

Внутри меня всё моментально немеет, будто от подступившего холода:

— То есть… — и в сию же секунду, как ни странно, потеет спина и лоб покрывается испариной. — Постой-постой… — абсолютно ничего не понимая, опускаю глаза и начинаю всматриваться…

Всего девять фотографий — одна общая и по две на каждого. На одной, запечатлен человек при жизни — в правом верхнем углу стоит дата, двухмесячной давности. Под ней кратко отмечено кто он и откуда, род занятий. На другой — он же, по крайней мере так написано, с добавлением места где был сделан снимок. И вот тут-то, он уже в качестве трупа.

Сразу же — по носу, лбу и, главное, по глазам одного из них, улавливаю что-то до боли знакомое, не смотря на его измождённый взгляд. Он музыкант и… торчок. На фото стоп-момент — его поднятая рука над мусорным контейнером, с зажатым в ней целлофановым пакетом. Заросшее длинной щетиной лицо, всклоченные волосы, засаленная спортивная куртка. На второй крупным планом, без сомнений, его же лицо, только выбритое. И это… Ни хера себе! Это же старший. Ахуеть! Лежит в луже крови вперемешку с мозгами, под запрокинутой, бывшей головой и с развороченным подбородком…

По остальным тоже нет сомнений — это они. Учитель и он же… игрок. В квартире с голыми стенами он стоит с бутылкой пива и с сигаретой, ещё и улыбается во весь рот. Там-то он стоял слева. Да. Это он, чуть ли ни сделал дырку в моей башке. На второй фотографии он же и в той же позе, в которой я его и оставил.

Повар и сантехник. Вот же блядский род! Они ж просто алкаши и это они мне куртку продырявили. Вот же суки! А как стреляли! А? Вот это шифровочка! Да. Был бы я чуть помедленней… Нож во лбу у повара и он лежит уже перевёрнут, заботливой рукой санитара или врача, лицом вверх — рядом, крупно, видны женские ноги в туфлях и краешек санитарной сумки. Второй, он же сантехник, тоже вполне узнаваем, лежит в той же позе, после того как получил пулю в лоб…