Вопреки моим внутренним порывам, мое тело меня часто подводило. Бывало даже, я хотел кого-нибудь ударить за дело, а мой организм меня будто намеренно игнорировал, делая совершенно не то, что я хотел. Доходило даже до того, что я слышал голос трусости у себя в голове. Это были мольбы не провоцировать драки, не отвечать на грубости, колкости, несправедливость и прочую унижающую меня грязь, которую порой приходилось получать от окружающих. Я искренне верил, что лучше умереть или покалечиться, но ни в коем случае не дать себя унижать. Никто не смеет унижать особенных людей! Никто! Но мой организм почему-то так не считал. Иной раз, казалось, он жил своей жизнью. И тогда я решил сломать его. Сломать, чтобы он мне больше никогда не мешал отстаивать свое по праву.

Первый опыт пришелся на маршрутку, поскольку она была наиболее доступна. Моей целью было выяснить, как ведут себя уверенные люди, которые не боятся попросить остановиться на нужной остановке. Чертовски банальная вещь. Нелепая и даже смешная. Но я посчитал этот способ действенным, чтобы показать организму, как надо. Он жил своей жизнью, и с ним нужно было работать наглядно. Логично же? Да и начинать нужно было с малого, чтобы не вызывать стойкого сопротивления. Я немного пораскинул мозгами и посчитал, что будет правильным просто показать необходимое поведение, чтобы больше не приходилось бороться с телом или ждать, когда об остановке попросит кто-нибудь другой. Тут же все просто: ты просишь – водитель останавливается, никаких логических проблем. Я решил, что день понаблюдаю, организм переварит информацию за ночь, и на следующий день уже заставлю себя все сделать самостоятельно и постараюсь обойтись без страха. Решу проблему раз и навсегда.

Я ехал. В маршрутке никто не разговаривал. За окнами неспешно тянулся конец марта. Белая полупустая газель ехала привычным маршрутом, ни о чем не подозревая. Я сидел в углу и наблюдал за людьми, взяв в руки блокнот, чтобы, по необходимости, помечать важные моменты. Я чувствовал себя глупо. Ну, а как еще бороться с проблемой, которая управляла моей жизнью, помимо моей воли?

– На следующей, пожалуйста! – сказал парень лет двадцати пяти.

Водитель ничего не ответил, молча остановил маршрутку, и парень просто вышел. Механизм был ясен как дважды два. Ничего удивительного или нового не произошло. Следом об остановке попросила женщина, сидевшая возле двери, задумчиво глядя в окно и тихонько качаясь на кочках. Так я пронаблюдал еще нескольких человек. Все они просто просили остановиться, ждали, пока маршрутка остановится, а затем выходили. Это заставило меня почувствовать себя так глупо, что мне стало стыдно нести важное бремя миссии. Люди просто ездили, куда хотели, а я, как болван, сидел с блокнотом и пытался показать себе, как они это делают. «Да что со мной не так?!» – спросил я себя и решил покончить с этим бредом и попросить об остановке. Поднялся на ноги, но тут же оцепенел. Дыхание сперло. Сердце заколотило, и я почувствовал жар, окативший лицо. На меня посмотрел мужчина, отчего я окончательно впал в замешательство и не придумал ничего лучше, чем просто пересесть поближе к выходу. «Ведь это же так просто, – говорил я себе, – всего лишь попросить об остановке. Чего ты боишься?». Но я ехал дальше и злился на самого себя. «Как можно бояться таких простых вещей?! Это стыд. Ужасный стыд!», – проносилось в меня голове.

Нужная мне остановка была позади. Я не смог себя перебороть и попросить водителя притормозить там, где мне было нужно. Дождавшись, пока об остановке попросит другой, я проехал несколько километров вверх по улице и сильно удалился от дома. При первой возможности вышел, нацепил наушники и под музыку побрел домой, ругая и упрекая себя в неспособности справиться даже с тем, чтобы банально попросить водителя остановиться. «Ох, был бы жив отец, он бы сгорел со стыда, зная, какой сын у него вырос! Семнадцать лет толстяку, а смелости нет. Позор семьи! Позор…».

Было уже поздно, и, проходя мимо одного из дворов, я почувствовал какое-то неприятное ощущение, припудренное легким флером тревоги. Голова отяжелела. Почувствовался жар. Я посчитал это последствиями волнений и отмахнулся от дискомфорта, так как у меня были дела поважнее, чем обращать внимание на какие-то внутренние волнения организма, который так отвратительно со мной поступил. Мне было важнее ругать себя за слабость. Это, по крайней мере, имело смысл. Но мою аутоагрессию нарушил удар в ухо. На доли секунды я попал в сенсорную депривацию и, потеряв равновесие, оказался на земле.

– Ты что, глухой?! Сраный жирдяй! – сквозь бульканье в голове расслышал я.

– Я сейчас… сейчас, – ответил я, с трудом подбирая слова и желая подняться на ноги, чтобы ответить обидчику, но не успел: получил удар ногой по лицу, от которого откинулся на спину.

– Это же твой дружище, да? Слышишь, Серый?

В толпе появился знакомый силуэт. Помялся на месте, отворачивая лицо в сторону, и что-то невнятно произнес. У меня в голове стоял свист, из-за которого я ничего не расслышал. Да и, собственно, что мне было слушать, если меня просто хотели избить за то, что я оказался, как всегда, в нужном месте, в нужное время!

– То есть, вот это чмо тебе не друг, да? – спросил местный задира, чье имя я даже не знал. Его жесты были размашистыми, показными. Мелькнувшие в свете фонаря голубые глаза были яркими, их можно было различить даже в сумерках.

– Нет, – ответил Сергей.

– Ты же рэпер, да? Давай, прочти за него что-нибудь. Опусти этого черта, как полагается на баттле! Давай, жги!

Серега неохотно начал что-то мямлить обо мне, а я впервые осмотрелся и смог разглядеть в окружающей толпе лица участников. Среди них была Кристина. Она смотрела на меня с ухмылкой и обнималась с каким-то парнем. Он прижимал ее сзади к себе, а после, целуя в шею, запустил руку ей в штаны. Она улыбалась ему в ответ. Мне было противно на это смотреть. Я опустил взгляд, стараясь прийти в себя, чтобы показать, чего стою, но, как назло, от какой-то внутренней обиды потекли слезы.

– Ой, вы посмотрите на этого нюню! – произнес хулиган. – К мамочке, наверное, хочешь, да? Под юбочку к ней. Мамочка приласкает, обогреет теплой титькой, а эти злые мальчишки жизнь твою портят бедненькую. Да? – произнес он с саркастичной интонацией, заглядывая мне в глаза. – Слышишь, ты! Да, я тебя спрашиваю?! – вскричал он, но я промолчал, не потакая его прихоти, из-за чего в лицо снова прилетел удар ногой.

– Читай рэп в ответку. Тебя опустили! Читай! – кричал он мне, ударяя ногой снова и снова. Затем я почувствовал, что он бил уже не один. Закрывшись от ударов, я свернулся в позу эмбриона, но сильный удар по затылку замутнил мой рассудок и расслабил мышцы тела. Меня развернуло на спину лицом вверх. Среди пинающих меня людей я скользящим взглядом увидел Серегу. Затем тьма легла черной пеленой на глаза, унося боль куда-то в туман. Внешний мир больше не имел надо мной силы, потому что я больше его не ощущал. Реальность ничего не значила. В темноте был лишь оглушенный звоном мой внутренний голос, блуждающий по пустынным закоулкам подсознания и спрашивающий меня: этого ли я хотел, и нужно ли было садиться в эту чертову маршрутку, чтобы кому-то что-то доказать? Разве нужно было?..