Ухватив пакет, я подтащила его к уступу и заволокла сначала на стоящий рядом камень, а потом на борт расщелины. Край свертка был немного порван, и оттуда торчал кусок толстой оберточной бумаги.

«Может, посмотреть, что там внутри, если уже наметилась брешь?» – подумала я, но надвигающаяся ночь, отекшая нога и начавшийся дождик подстегнули мою решимость поскорей запрятать находку и поспешить в обратный путь. Я столкнула пакет в скальное пространство, услышав, как скрипнул пластик обшивки при трении о стенки вместилища. «Вошел полностью!» – обрадовалась я.

Пришлось еще несколько раз спускаться и подниматься на ступень перед уступом, таская камни для закрытия бреши. Наконец плотный слой береговых осколков лег сверху на прорезь в скале. В довершение работы я расправила и раскидала ветви кустарников, которые беспорядочно раскинулись вдоль склона. «Теперь пусть ищут! – подумала я не без злорадства, – даже я сама спустя месяц-другой не найду!» Пыль и мелкая осыпь с горы замуруют остатки расщелины!

Я присела на камень, пытаясь определить, не оставила ли невзначай что-то из личных вещей. Потом я свернула сумку вдвое, заткнув ее за пояс брюк, пощупала промокшую повязку на колене, встала с камня и в темноте побрела назад, в сторону основного пляжа. Дождь усилился. Я чувствовала, как промокла на спине футболка. Волосы слиплись, и я даже не пыталась их расчесать: они были полны песка и застрявшего мелкого щебня. Я лишь пригладила их немного и откинула со лба назад. Я смотрела под ноги, стараясь не навернуться в темноте на булыжник и не пропустить случайно выроненную из сумки вещь.

Вскоре я оказалась у каменистого мыса, клином уходящего в море. Прибой не оставил сухой бреши на пляже, и мне пришлось идти по воде. Края моих коротких брюк намокли, да и сама я, шагающая под дождем, имела жалкий вид. «Хоть бы никого не встретить по дороге! – молила я провидение. – Может, удастся проскочить незамеченной!» Так я подошла к спуску и, увидев перед собой лестницу, пришла в ужас. Колено нестерпимо ныло, повязка сползла и промокла, нога еле двигалась. Дождь намочил шаткие наклонные ступени. Часть из них исчезала в зарослях растительности, а те, что были видны на поверхности склона, зловеще поблескивали под дождем!

Там, наверху, вдоль шоссе, тусклый свет фонарей падал на дорогу и освещал часть берегового склона. Можно было различать предметы, но тень от скального уступа почти полностью скрывала подъем на гору и скрытые в кустах перила. Я ухватилась за нижний шаткий столбик у края лестницы и здоровой ногой наступила на первую ржавую ступень, наполовину скрытую под грунтом. Поверхность немного прогнулась, но выдержала мой вес в рывке наверх. Я затолкала сумку глубже внутрь брюк, боясь, что она может вывалиться где-нибудь на склоне. Если бы это случилось, я бы ни за что не смогла ее поднять, а там были документы и ключи от машины. Это был бы полный провал!

Я продолжала нащупывать мокрые покатые ступени, хватаясь за них руками, оценивая их прочность и наклон. Потом я поворачивалась в сторону, ища перила, с усилием подтаскивая себя чуть в сторону и чуть наверх. Вся эта хлипкая конструкция то и дело швыряла меня из стороны в сторону. Я с усилием и несвойственной мне быстротой перехватывала скрипучие опоры перил. Каждый шаг отзывался леденящим ужасом, перехватывая мое и без того неровное дыхание. Я лезла вверх, как пьяная обезьяна: одно неверное движение – и нет такой! В голове была только одна мысль: «Уж хоть бы выдержал этот старый ржавый трап!». Наконец я заметила, что перила стали чуть светлее, а ступени заметнее торчали из земли. Свет придорожных фонарей возвестил о конце подъема. Показалась бровка склона, а с ней и желанная горизонталь асфальтового покрытия.

Я сделала последний рывок и очутилась на обочине шоссе, ведущего в Южное отделение моего института, в реальность которого я уже перестала верить, как, впрочем, в тот момент в любую реальность! Мне опять повезло: возможно, из-за плохой погоды и позднего времени на дороге было мало машин. Никто не обращал внимания на припаркованного на обочине старого уродца, который терпеливо ждал свою незадачливую пассажирку – скажем так, чтобы не оскорблять звания «водитель». Я вышла на грунтовую часть дороги и насколько могла быстро зашагала к своему внедорожнику. Мимо промчалась машина, осветив меня на миг фарами, и свернула на основное шоссе. Я собиралась проделать тот же путь, поскольку не была уверена, что дотяну до отделения без остановки на заправку.

На углу при повороте была небольшая автозаправочная станция и здание автосервиса. Наши сотрудники из отделения иногда чинили мелкие поломки. Место было известное, и цены «не кусались». «Может, смогу пополнить бак немного, если других машин не будет», – подумала я.

Уже приблизившись к плешивой площадке, где стоял мой Land Rover, я, точно очнувшись от шока, вдруг бросилась к дверям машины. Дрожащими руками я достала из сумки ключи и, распахнув спасительную дверцу, нырнула в кабину. Не веря в успех, я повернула ключ и, вздрогнув, сдвинулась с места. Так я ехала какое-то время, наслаждаясь мыслью, что жива и двигаюсь вперед. При повороте на шоссе я все же заехала на автозаправочную станцию и остановилась у крайнего автомата. Других машин на станции не было. Я порылась в сумке и с сожалением обнаружила, что карту оставила дома в другой сумке, а несколько мелких купюр были чудовищно смяты и мокры от дождя и морской воды, через которую я пробиралась у мыса. Увы, они не лезли в слот! Я могла пойти на станцию и оплатить покупку бензина там, но весь мой вид вызывал подозрение, к тому же на штанине расплылось темное пятно, поэтому я не рискнула зайти внутрь стекляшки.

Постояв так в раздумьях, я решила продолжить путь на оставшемся в баке бензине. Водитель ведь сказал, что должно хватить, если не ездить в город. Мимо меня от здания автосервиса отъехала какая-то машина. Мне показалось, что водитель чуть замедлил ход, выезжая на дорогу. Это подстегнуло мою решимость тотчас же выехать отсюда и погнать из последних сил в отделение! Я села за руль и выехала на дорогу с другой стороны автозаправки. Въехав на шоссе, я гнала, ни о чем не думая, и очень скоро оказалась на площади у ворот и проходной на территорию отделения Института.