— Когда ты сегодня пришел, — сказал Шерлок, глядя ему в глаза, — Я понял, что ты заслуживаешь любви гораздо больше. Потому что ты единственный, кто на самом деле на меня похож. А я просто не ценил твою заботу. А ты всегда был рядом.

— Прости, я казался всегда слишком гиперопекающим, давил иногда слишком сильно и… и похищал Джона.

Шерлок усмехнулся.

— Это не важно. Ты всегда заставлял меня развиваться. Я не понимал, видел в тебе врага, а все это время…

— Я любил тебя, — просто сказал Майкрофт, обнимая его.

— А я не ценил. Я искал кого-то похожего на стороне, не видя, что ты всегда находился рядом. И я знаю, ты такой единственный, я не могу тебя отпустить, потому что ты мое все. И я… я тоже тебя люблю.

Шерлок мягко отстранился, а потом проговорил:

— Почему после этих слов я будто слышу, как гремит гром, и я чувствую, что наш мир, который мы строили так долго — разрушается? Если мы сделаем шаг…

— Помнишь, когда в детстве ты был маленький, ты приходил ко мне в грозу. Я позволял тебе остаться на ночь, и мы сидели рядом, закутавшись в наши одеяла.

— Когда гремел гром, ты клал руку мне на сердце и говорил мне — " Дыши." Говорил, что все будет хорошо.

— Я говорил, что я рядом, что я буду тебя защищать что бы ни случилось. Все будет хорошо Шерлок, это должно было случиться. Давно.

Майкрофт положил ему руку на грудь в области сердца, как тогда в особо сильную грозу, стоя напротив него.

— Просто дыши, Шерлок. Просто знай, что я всегда буду рядом. Я буду тебя защищать, что бы ни случилось. Всегда. Даже ценой жизни.

Шерлок взволнованно смотрел на него. Он успокоился, чувствуя его руку и тепло, которое от нее исходило.

Майкрофт ласково провел по его щеке.

— Новое не построить, не разрушив старое, — С грустью и нежностью в голосе сказал Майкрофт.

Шерлок прикрыл глаза, подаваясь вперед, едва касаясь губами и делая вдох.

— Теперь ты не один.

***

Глава 2.

Вторая скрипка.

Это было как вспышка. За окном сверкнула молния, будто напоминание из прошлого. И через несколько долгих мгновений раздался гром.

Шерлок отстранился, как бы не веря тому, что произошло только что между ними. Это был очень скромный поцелуй, их губы едва соприкоснулись, но он породил в обоих целую бурю чувств.

Казалось, Майкрофт тоже был ошеломлен, но он быстро взял себя в руки.

— Это всего лишь поцелуй, Шерлок. Теперь можешь считать, что ты снова чист. Я поставил, если так можно выразиться, свою печать. Ты ведь на стороне ангелов, не забывай, за что мы боремся.

— Спасибо. Я это помню.

Шерлок коснулся того места, где мгновение назад были губы Майкрофта, будто пытаясь удостовериться, что это по-настоящему произошло, или проверяя наличие "ангельской печати."

— Не переживай.

Майкрофт переплел их пальцы в поддерживающем жесте.

— Я хочу спать, — сказал Шерлок.

— Тогда я пойду?

За окном снова сверкнуло, возможно эта гроза была последней в году перед настоящими холодами и скоро должен был выпасть снег.

— Нет. Останься Майкрофт, прошу тебя. Не уходи.

— Ты уже не маленький. А у меня есть зонт, я не растаю.

— Твое пальто совсем промокло и на улице гроза. Так необычно — в это время года. На самом деле я просто хочу, чтобы ты остался.

— Хорошо, — наконец согласился Майкрофт, — Я лягу на диване. Тебе надо выспаться. У тебя был тяжелый день

— Нет, ты ляжешь со мной. Возражения не принимаются. И я в полном порядке.

— Ты ведь не уверен. Вдруг это ошибка?

— Нет. Но я вижу, что ты этого хочешь. Я просто разрушаю сомнения. Они нам ни к чему.

— Хорошо, идем.

***

— Так странно. Сколько лет прошло с тех пор, когда мы в последний раз были так близки? — спросил Майкрофт, обнимая Шерлока, лежа рядом с ним в кровати.

Он не решался пока предложить что-то большее, да и того, что его брат был рядом в его объятиях, было вполне достаточно. О большем он мечтал разве что пока в своих фантазиях, посещая Чертоги Разума.

— Мне этого не хватало. Ты такой теплый, — проговорил Шерлок, прижимаясь ближе, — Я уже засыпаю. Я рад, что ты пришел.

— И я тоже.

Он поцеловал Шерлока в уголок губ, когда тот расслабился в его руках. И через мгновение Шерлок уже спал.

Майкрофт невольно залюбовался его точеной красотой.