Главным героем за столом, конечно же, как всегда был Тимур. Девчонки, не стесняясь бабушки, строили ему глазки, немолодая племянница обожгла вскользь парой томных взглядов. Даже молчун дворник-сторож-уборщик бросил оценивающий взгляд, и отвернулся, как-то подозрительно расстроено вздохнув. Он вытащил от куда-то из под полы початую бутылку водки, пододвинул к себе поближе стакан. К неудовольствию Стаси, Мишка присоединился к этой несанкционированной попойке. Подруга не полезла вразумлять, зная, что это бесполезно, но раздраженно глянула на Настю, ожидая ее реакции. Однако девушка, задумавшись о чем-то своем, совершенно не обращала внимание на происходящие вокруг.

А Тимур умудрялся улыбаться всем, развлекать всех смешными историями, подчивать каждую гостью деликатесами «почти собственного производства», оставаясь при этом верным лишь одной из присутствующих — старушке хозяйке. Это ей доставались самые искреннее улыбки, самые теплые комплименты и самые вкусные кусочки. Это ей он шептал в самое ушко что-то такое, от чего на морщинистых щеках расцветали красные маки, и смеялась эта восьмидесятилетняя бабулечка, как восемнадцатилетняя девчонка. И все приговаривал: «Вот ведь прохвост. Прям мой дед покойный. Чтоб ему в аду черти самую большую сковородку не пожалели».

Как то так, с легкой руки Тимура, напряжение, которое неизменно возникает между только встретившимися людьми, улетучилось еще на первых минутах общения. И когда ужин подошел к концу, расставались они почти друзьями. Пока остальные прибирали со стола, Тимур вызвался проводить гостей. Спустились с крыльца, тепло распрощались и пошли дальше, лишь старушка ненадолго задержалась. Она притянула к себе Тимура, заставив нагнуться, и прошептала в самое ухо:

— Ты береги свою ведьму. Да и на меня не обижайся. Я ведь, сначала, почему ее пускать не хотела, думала в ней зло. А теперь вижу — чиста она. А вот вторую девчонку опасайся. Зло в ее прошлом, настоящем и будущем. Помечена она. Ну, да и ты не так прост, как хочешь казаться. До свидания, внучек. И спокойной ночи.

Тимур, не зная как реагировать на эти слова, лишь кивнул. Старушка улыбнулась на прощание, прошелестели по опавшим листьям ее чуть шаркающие шаги, щелкнул замок захлопнувшейся калитки, а Тимур все так же стоял на нижней ступеньке крыльца, не торопясь заходить в дом.

В небе плыла, в окружении колючих звезд, истертая с одного края монетка луны, зябко кутаясь в облаках. Еще неделя и она дорастет до полноценного сребреника и опять начнет таять, только на этот раз с другого края. От куда-то, может из глубин забытого сна, перед мысленным взором всплыла кругла холодная луна, безразлично взирающая на развалины замка и людей, точно муравьи копошащихся внизу. Вот она отразилась в широко распахнутых от ужаса глазах девочки, и видение или воспоминание о сне померкло, а Тимур вздрогнул и зябко поежился. Ему вдруг стало очень не уютно на неосвещенном крыльце и он поспешил в дом.

***

— Где ты так долго пропадал? — поинтересовалась Славка, вытирая руки полотенцем.

Тимур окинул взглядом прибранный стол и вымытую посуду, которая теперь сохла на полотенце, удивился про себя, сколько же он проторчал на крыльце, а Славке сказал, как он надеялся вполне будничным голосом:

— Да так, погулял немного.

Станислава недоверчиво хмыкнула, но ни чего не сказала.

— А где наша влюбленная парочка? — желая сменить тему, поинтересовался Тимур.

— В комнату ушли, телек посмотреть. Я закончила, так что можем к ним присоединиться.

Станислава отворила дверь и замерла на пороге, Тимур едва в нее не врезался.

— Ты чего встала?

Славка не ответила, никак не отреагировала. Заинтригованный Тимур вынужден был протиснуться между замершей девушкой и косяком, но в комнате не происходило ничего интересного. В углу на тумбочке что-то монотонно бубнил телевизор, в его мерцающем свете угадывались контуры мебели. Светящиеся электронные часы на стене показывали начало десятого. А под ними, на диване замерли Настя и Мишка. Парень сидел на полу, а его голова покоилась на коленях Насти. Девушка перебирала пряди его волос, и, кажется, что-то тихо говорила, ее губы двигались в неровном свете. Под ногой Тимура скрипнула половица, и Настя испуганно вкинула голову. В глазах ее Тимур увидел, если ему не показалось, боль помноженную на чувство вины, но они сразу пропали, будто ушли в глубину.

— Ну и что ты там застыла, Славка? Влюбленных парочек не видела? — нарочито громко, желая рассеять наваждение, проговорил Тимур и щелкнул выключателем.

Станислава моргнула и облегченно выдохнула, ей точно привиделось. Когда она переступила порог, вдруг показалось, что в комнате есть еще кто-то, помимо Насти и Миши. Сейчас, при ярком свете, никого не было, но тогда… На плече у Мишки замер уродливого вида карлик, черный и сморщенный. Он вцепился в Мишку маленькими ручками с длинными ногтями, чуть раскачивался на коротких согнутых в коленях ножках, удерживая равновесие, и не переставая, что-то шептал в ухо.

Плохо чувствуя ноги, Станислава добрела до кресла и упала в него.

— Да что с вами? — непонимающе спросил Тимур. — У нас сейчас все хорошо. Мы ускользнули от охотников. Поели. Отоспались. Завтра приедет брат Насти, я свяжусь с друзьями, они и его спрячут.

Но никто его энтузиазма не разделял. Мишка, как только включили свет, лег на диван и отвернулся к стене, руку Насти он при этом не отпустил. Девушка сидела рядом отрешенная, взгляд вовнутрь себя, даже на упоминание о брате никак не отреагировала. Славка тоже замерла в кресле, плечи ее опустились, будто под непомерной тяжестью.