Заваленный мелким мусором и сухими листьями пол, на стенах выцветшие обои в мелкий некогда голубой цветочек, окно забитое неровными досками, посеревший потолок с заржавевшим крюком на месте люстры, и паутина затянувшая углы. Мебель отсутствовала. Лишь на обоях остались менее выцветшие пятна, повторяющие контуры шкафов, картин и дивана, которые когда-то наполняли эту комнату жизнью и уютом.

Стася пересекла комнату и осторожно выглянула сквозь щель между неплотно приколоченных досок, весь пустырь как на ладони, в случае чего, незаметно к их укрытию не подберешься. Девушка отвернулась от окна, и не сразу заметила в полумраке комнаты Настю, которая сидела, обхватив руками колени, спрятав лицо, мелко вздрагивала и еле слышно всхлипывала. Станислава подошла, опустилась на корточки рядом, провела по ее волосам, желая успокоить.

— Я не понимаю, — срывающимся голосом проговорила она, поднимая голову и глядя на Стасю. — Если Бездушные в городе, то с ними Тень. Но если они так близко, почему сразу же меня не схватили? Зачем решили искать следы в мыслях других, если я для них точно свет одинокого костра в безлунной ночи. А они действуют так, будто я от них опять ускользнула… Мальчиков схватили… Мишу… Я не понимаю!

Она опять уронила лицо, зарыдала в голос.

"Истерика, — констатировала Станислава, — Как же человека надо поломать, чтобы любое нервное напряжение к слезам приводило. Тимке тоже досталось в свое время и не слабо, но он и то спокойней. А еще мне непонятно другое — почему я так спокойно на это реагирую. На всю ситуацию в целом. Тимка и Мишка у каких-то отморозков, а я будто и беспокойства не чувствую. Может мне сейчас есть за кого помимо них волноваться? И этот кто-то не взрослый пацан, а хрупкая девушка? Или я просто не до конца осознаю всю серьезность происходящего? Настя их видела вблизи, а я знаю лишь с ее слов. Знаю, что нужно бояться, но нутром еще это не ощутила."

Она провела рукой по волосам Насти, проговорила как можно более мягко:

— Настя слезами горю не поможешь. Возьми себя в руки. Нам сейчас нужны светлые головы.

Настя, похоже, не слышала, всхлипывала все сильнее.

— Да послушай же ты, — Станислава взяла девушку за плечи и резко встряхнула, так что у Насти мотнулась вперед-назад голова. — Хватит истирить. Нам нужно выбираться и мальчишек вытаскивать. Ты этих уродов лучше знаешь, может подскажешь способ? Только без геройских замашек: "я всех спасу и ласты склею"

Станислава говорила нарочито грубо, когда при истерике ласка и понимание не помогают, следует поступать более резко. А если и слова не помогают, можно стукнуть — боль отрезвляет. Похоже ее слова возымели действие, Настя взглянула более осмысленно, вытерла нос рукавом, размазала по грязным щекам слезы.

— Я думаю, нам стоит… — начала она и замолчала.

По лестнице кто-то поднимался.

***

В тишине заброшенного дома скрипели ступени, вот только в подъезд никто не входил, дверь открывалась слишком громка, ее бы услышали. Станислава быстро огляделась, подняла с пола палку, бывшую когда-то ручкой от швабры, какое-никакое а оружие. Пару раз крутанула, приноравливаясь к весу и длине, встала лицом ко входу, загородила собой Настю.

А шаги, между тем, прошуршали по лестничной площадке, по прихожей и короткому коридору, замерли у порога комнаты. Дверь тихо скрипнула, открываясь… И Настя вскочила, вынырнула из-за спины Станиславы и бросилась вперед.

— Братик!

— Стой! Это не он! — закричала Станислава.

Она не понимала, откуда эта уверенность, и даже не пыталась понять, просто действовала. Попыталась поймать Настю за руку, но промахнулась, та сама замерла на середине пути, застигнутая окриком, не понимая чему верить: своим глазам или властной уверенности, звучавшей в голосе Станиславы.

А силуэт в дверях потерял четкие очертания, контур его пошел волнами, и несколько черных щупалец метнулись к замершей девушке. Стася в два прыжка догнала Настю, оттолкнула ее, попыталась отбить отростки палкой, ручка от швабры прошла сквозь щупальца, словно сквозь дым, без малейшего сопротивления, лишь легкие завитки обозначили места соприкосновения. А затем обогнули Станиславу и вновь метнулись к Насте, которая потеряв равновесие от толчка Стаси, даже не пыталась подняться, медленно отползала, пока не уперлась спиной в стену.

Станислава кинулась вперед, надеясь оглушить хозяина щупалец, замершего в дверях. Выпад, и палка так же легко рассекла фигуру, не причинив ни грамма урона, лишь радостный женский смех зазвенел в комнате. Сзади закричала Настя, и Станислава, обернувшись, с ужасом увидала, как спеленатое точно черными грязными лентами тело девушки висит в полуметре над землей. А между пойманной Настей и растерянной Стасей замерла рыжая миниатюрная девчонка, в полушубке, мини-юбке и высоких сапожках. Станислава быстро глянула назад, проем двери, как и ожидалось, оказался пустым. Рыжая довольно улыбалась и смотрела так изучающе-снисходительно, что хотелось прямо сейчас выбить с ее лица эту ухмылку, вместе с белоснежными зубами, но вперед Станислава пока не спешила бросаться, вдруг и сквозь эту удар просочиться.

— Кто ты?

— А ты дерзкая! — смех колокольчиком зазвенел в захламленной комнате. — Почти такая же, как те двое мальчишек. Не волнуйся так, я всего лишь хочу вернуть моему Хозяину украденную вещь. И как не жаль тебя расстраивать, но с этим обломком палки ты мне не соперник. Так что разрешите откланяться…

Девушка чуть склонила голову.

— Тогда, может, сразишься с тем, кто тебе по силам? — раздался совсем рядом мужской голос, а следом из самого темного угла шагнул его обладатель.