– А как же быть, я ведь уволился с прежней работы, потому что мне подписал заявление главный механик и директор шахты? – возмущался Владимир.

– Вы бы сначала узнали, пропустит ли Вас медицина? – парировал в ответ врач, – а потом только шли трудоустраиваться!

– Медкомиссию проходят, если заявление подписано, – аргументировал Владимир, – без этого и направления к вам не получишь!

– Не морочьте мне голову, – сердился врач, – сейчас на шахты Ростовугля для здоровых мужиков нет приёма, а Вы с такой травмой хотите трудоустроиться….

– Да не болит у меня ничего, – пытался убеждать Владимир, – и к врачам я уже больше десяти лет не хожу!

– Я всё сказал, до свидания! – упорствовал врач и на этом трудоустройство на шахту заканчивалось.

Приходилось идти на работу на другое предприятие, не относящееся к угольной промышленности и не имеющее ограничений по здоровью. Но хотелось трудиться в шахте, заработки у горняков были приличными, да и гены требовали своё – отец Владимира ещё до войны работал в шахте и остался инвалидом. Старший брат Александр, окончив ГПТУ-34, тоже трудился подземным электрослесарем на шахте Красина. Горняки пользовались большим уважением, это была подавляющая часть мужской половины населения, которых узнавали по чёрным, как будто специально подведённым глазам. Местные знали, от чего так бывает. После угольной пыли в забое, горняки не могли отмыть в бане глаза, зажмуривая их от мыла и поэтому самые краешки век оставались чёрными и выглядели, словно женский макияж. Приезжие, не знающие об этом, удивлялись, что мужчины в городе Шахты подкрашивают себе глаза.

Две попытки трудоустройства провалились, и на третий раз Владимир через знакомого доктора договорился, что тот за взятку посодействует в прохождении медицинской комиссии. Но так получилось, что деньги посредник взял и немалые по тем временам – сто рублей, но комиссию Владимир так и не прошёл. То ли посредник заранее обдумал, как обмануть доверчивого парня, то ли сам врач, подписывающий заключение «кинул», осталось для Владимира загадкой. Нечестные на руку люди были и в советские времена, а сто рублей тогда равнялись месячной зарплате некоторых профессий, в том числе и младшего медицинского персонала. Поэтому заявление, подписанное главным механиком и директором шахты «Наклонная» тоже пришлось выбросить в урну.

Судьба, будто бы сама распорядилась, чтобы Владимир трудоустроился на шахту Аютинская, где работал его старый знакомый тёзка по фамилии Бонтаренко. Однажды встретившись случайно в центре города, тот бескорыстно пообещал помочь и в трудоустройстве, и в прохождении медицинской комиссии. И действительно вскоре, когда Владимир позвонил ему, Бонтаренко сообщил, что цеховый терапевт ждёт Владимира, дабы предварительно оценить здоровье претендента на работу в подземных условиях. Владимир явился в кабинет медсанчасти шахты Аютинской и симпатичная женщина средних лет, внимательно изучив его медицинскую карту, заявила:

– Я подпишу заключение о пригодности, но только давай договоримся, что если ты почувствуешь какие-то проблемы со здоровьем – уволишься по собственному желанию безо всяких ВТЭКов!

– Хорошо! Спасибо Вам огромное! – обрадовался Владимир и быстро помчался на шахту, чтобы подписать главным механиком, а затем директором заявление на работу.

До автобусной остановки идти больше километра, медсанчасть шахты Аютинской находилась в степи невдалеке от автотрассы М4. Это большое трёхэтажное здание из белого силикатного кирпича высилось среди колхозного поля, как монумент советской шизофрении. Строили здесь психоневрологический диспансер, называемый в народе дурдомом. Поэтому и вынесли здание дальше от посёлка Аютинского и дороги, по которой ходили автобусы. После что-то «переиграли», и огромное здание было отдано поликлинике и стационару медсанчасти шахты. Пройдя расстояние от больницы до остановки, нужно с полчаса ждать, пока подойдёт автобус.

В ожидании транспорта у остановочного павильона из такого же силикатного кирпича, что и здание больницы, Владимир познакомился с молодым парнем Сергеем по фамилии Чечеков. Разговорились, оказалось, что Сергей оканчивает ГПТУ-34 по профессии подземного электрослесаря и только что прошёл медкомиссию перед производственной практикой.

– Мне повезло, – хвастался Сергей, – направили в цех автоматики.

– Куда? – не понял Владимир.

– Так называют бригаду по наладке шахтных автоматических устройств, – отвечал Сергей, – в её распоряжении там действительно есть большой цех в помещении АБК бывшей 13-й шахты, где они ремонтируют всю подземную электронику. Я уже был в их цехе, где имеется огромный стенд с различными измерительными приборами и даже оборудован осциллографом. А куда ты идёшь работать?

– Мой знакомый договорился на водоотлив, – с сожалением отвечал Владимир, – но я бы с удовольствием пошёл в цех автоматики, потому что имею огромную практику и опыт в ремонте и наладке электроники по прежней работе, да и учусь на пятом курсе заочного отделения НПИ по этой специальности.

– Руководит бригадой автоматчиков известный во всём Ростовугле один из лучших специалистов Володя Кагальников! – рассказывал Сергей, – я уже познакомился с ним и смогу договориться за тебя! Ему такие специалисты позарез нужны, он сам помешан на электронике. Хочешь, поговорю?

– А к его мнению главный механик прислушается? – сомневался Владимир.

– Кагальников парторг участка, – убедительно отвечал Сергей, – и самое главное, он в дружеских отношениях с директором Лимагевым, они вместе работали когда-то. Борис Дмитриевич в то время был ещё начальником участка, а Володя электрослесарем….

– Откуда ты всё знаешь? – с подозрением спросил Владимир.

– Тебе самому об этом в первый день расскажут, – информировал Сергей, – народец-то у нас завистливый, всё о каждом знает….