— А что папа, Марк? — спросила у сына, когда тот устроился рядом. — Он к нам, что? Надолго пожаловал?

— Я не знаю. Да честно, не знаю! Что смотришь?

— Надо уточнить, раз уж его присутствие влияет на наши планы.

— Да не влияет оно…

— Как? Разве ты не хотел помочь деду? — спросила Рита, выезжая на дорогу. — А теперь увиливаешь.

— Хотел. И помогу… И папа тут совсем ни при чем. Просто… ему ведь скучно одному будет. Слушай, а можно я его с собой позову?!

— Куда?

— Ну, так, сюда! К деду.

— Эээ… Не знаю, Марк. Не думаю, что Богдану понравится эта идея. Чего он в деревне не видел? Где дедов компост, а где Богдан Связерский, понимаешь?

— Мое дело спросить.

— Как знаешь.

Рита зевнула и сосредоточилась на дороге. Ну, не могла же она сказать собственному ребенку, что его папаша с гораздо большей радостью проведет время в каком-нибудь ночном клубе с парой-тройкой силиконовых кукол? А может быть, даже не силиконовых. Последняя его была, в общем-то, ничего… Рита видела. Все чаще ей, как будто специально, попадались на глаза его фотографии в прессе. Законы подлости — не иначе.

Настроение начало портиться. А ведь накануне Пит под завязку зарядил ее позитивом. Они полночи переписывались, флиртовали напропалую и незлобно друг друга подкалывали. Именно поэтому Рита и не выспалась. Ей нравился этот мужчина. Нравилось, как она чувствовала себя рядом с ним. И хоть он был не меньшим бабником, чем Связерский, в ситуации со Ставински данный факт ее совершенно не волновал. Рита просто получала удовольствие от внимания симпатичного, сексуального, знающего себе цену мужчины, связь с которым ничуть не угрожала ей разбитым сердцем. В конце концов ее розовые очки давным-давно разбились, и ей известны правила игры.

Возможно, Рита даже не отказалась бы с ним переспать. Почему бы и нет? Она состоявшаяся, взрослая женщина в самом расцвете своей сексуальности. Это раньше Марго было не до мужчин, а теперь… ну, что могло помешать ей завести ничем не обременительную интрижку? Голый секс — ничего больше. Нет, она и раньше не сказать что жила монашкой — ходила на свидания, но… Будем откровенными! У кого больше шансов отправить ее в открытый космос? У какого-нибудь топ-менеджера или у звездного бомбардира НХЛ?

Ответ слишком очевидный.

Пит может пробудить ее сексуальность. У него гораздо больше шансов, чем у любого другого мужчины. Может быть, даже эти шансы так велики, что она и о Богдане забудет… Особенно, если тот не будет мелькать перед глазами, как в последние дни.

Рита заглушила мотор и сглотнула. Связерский стоял, подпирая своей шикарной задницей капот хищной спортивной Ауди. На шее — фотоаппарат, низко на глаза надвинута бейсболка. На носу — солнцезащитные очки с зелеными зеркальными стеклами. Маскируется. Но такому человеку сделать это достаточно тяжело — на нем как будто висит огромная неоновая вывеска «суперзвезда».

— Привет. Давно ждешь?

— Нет. Только купил билеты.

Зоопарк у них был сильно так себе. Это не то, что за границей, когда звери живут будто бы на воле. Животные в клетках навевали на Риту тоску. Может быть потому, что и она сама чувствовала себя где-то так. В клетке. В клетке отчего-то вдруг проснувшихся чувств и желаний.

А вот Богдан и Марик вроде бы довольно весело проводили время. Отец учил сына правильно фотографировать животное в движении. До нее то и дело долетали обрывки фраз — что-то о композиции, экспозамере и скорости затвора. Скука скучная… И может быть от этого мысли Риты снова перетекли на случившееся между ней и Богданом. Что это было? Тот бешенный всплеск потребности на грани жизни и смерти? Когда казалось — если он остановится, если отнимет губы — остановится и ее сердце. Почему её так сильно к нему потянуло? Ведь столько лет о нем не вспоминала. И казалось, отпустила давно… А стоило увидеть, стоило узнать чуть больше подробностей о произошедшем, как ее снова накрыло. Все эти дни она старалась об этом не думать, не анализировать, даже не вспоминать. А сейчас… то ли в голову напекло, то ли его близкое присутствие сказалось. Рита закусила губу. Марик с отцом подошли к клетке с тиграми. Как она и думала, большинство животных спали, утомленные летней жарой. Но полосатый красавец порадовал их — вышел из тени и стал вальяжно бродить вдоль высокого ограждения. Марк щелкал затвором, как сумасшедший, наплевав на руку, которую хорошо было бы еще поберечь, и с восторгом глядел на отца. В какой-то момент они склонились над камерой, просматривая отснятые фотографии, и сердце Риты пропустило удар — настолько бросалось их сходство в профиль. Будто бы почувствовав ее взгляд, Богдан поднял ресницы. Рита сглотнула, хотя не то чтобы ей было что глотать — во рту вмиг пересохло.

Это была не просто физика. Влечение самки к самцу… Это было что-то большее. То, что она в себе так долго глушила, убегая, как черт от ладана. Подленькая мыслишка… а вдруг? Вдруг теперь, спустя годы… у них бы что-нибудь вышло?

Привет-привет, идиотка-Измайлова. Давно не виделись, мать твою!

В кармане завибрировал телефон. Рита выдохнула потихоньку, стараясь не показать своего облегчения от того, что у нее появился достойный предлог отвести взгляд и при этом не выглядеть застуканной за подглядыванием идиоткой. Разблокировала и нажала на значок месседжера. Пит…

«Привет, красотка! Я тут проснулся и подумал, а что нам мешает встретиться?»

Рита улыбнулась. Привалилась бедром к заборчику и быстро набрала:

«Может быть, несколько тысяч разделяющих нас километров».

«Всего то? Готовь свое самое улетное платье, детка. И сбрось, наконец, свой адрес!»

Улыбка Риты расползлась до ушей. Да, Пит не вызывал дрожи в ее коленях, но… За ней еще никто так не ухаживал. И уж конечно не преодолевал таких расстояний для того, чтобы просто встретиться.