С момента, как она узнала о своём родстве с Джейсом, все цвета вокруг Клэри словно померкли. Ей вообще резко стало на всё наплевать. С того самого утра, как она проснулась в теле чёртового Лайтвуда, её жизнь день ото дня становилась сложнее и хуже. И вот сейчас от неё остались одни руины. Никогда ещё Клэри не ощущала себя такой беспомощной. В тот момент, когда в её жизнь ворвался Сумеречный мир, она хотя бы была сама собой. У неё была цель и рядом был Джейс, который самим своим присутствием придавал ей сил. Сейчас у неё ничего не осталось. Она осталась совсем одна. Её мать у Валентина, а она ничего не может сделать в теле Алека. На самого парня она не особо рассчитывала. Он всегда её недолюбливал, и ему всегда было плевать на неё и её проблемы.

Девушка отчаянно пыталась заставить себя найти во всей этой ситуации хоть что-нибудь положительное, зацепиться за что-то, что позволило бы ей не утонуть ей в жалости к себе. Только вот ей это никак не удавалось. И потому она тупо закрылась в комнате и рисовала, рисовала, рисовала… Точнее, пыталась. За день с лишним она не смогла нарисовать ничего приличного. Неоднократно к её комнате приходила Изабель, и Клэри пришлось снова врать о плохом самочувствии. Охотнице было не особенно важно, поверят ей или нет.

Также она банально плюнула на Лайтвуда и его возможное недовольство. Ей было не до тренировок, и уж тем более не хотелось выслушивать очередную нотацию от парня. Потому она просто послала его, когда Алек начал стучаться в её дверь.

Только Алек, поняв, что Клэри уже второй раз не пришла на тренировку по стрельбе из лука, твёрдо решил, он обязан вразумить рыжую. Не обращая внимания на время суток, охотник направился к своей собственной комнате, в которой обитала сейчас Клэри, и был намерен всеми правдами и неправдами заставить её открыть ему дверь.

— Ну чего тебе? — устало произнесла Клэри, распахивая дверь, спустя минут десять после начала осады.

Вместо ответа Алек поспешил протиснуться внутрь, пока Фрэй снова не захлопнула дверь перед его носом. В который раз он подумал, как же паршиво быть таким мелким. Он, наверное, никогда не привыкнет смотреть на окружающих снизу вверх. Ещё хуже смотреть на самого себя с такого ракурса. Так, стоп. Не надо к этому привыкать. Они обязательно вернутся на свои места. Иначе быть не может.

— Объясни мне, Фрэй, чего ты устроила? — спросил охотник, усаживаясь на кровать и скрещивая руки на груди. — Закрылась в комнате, отказываешься общаться с людьми, пропускаешь тренировки. Как это понимать?

— Не собираюсь я тебе ничего объяснять! — мрачно отозвалась Клэри. — Просто оставь меня в покое.

Алек видел категорическое нежелание Клэри общаться с ним, и по правде говоря, он бы и сам с радостью сто лет её не видел. Однако, ему придётся напомнить рыжей, что хотят они того или нет, сейчас они крепко повязаны друг с другом.

— Теперь слушай сюда, Фрэй, — немного напряжённо произнёс Алек, — при всём желании я не могу оставить тебя в покое. Мы с тобой в одной лодке, нравится это нам или нет. Тебе плохо? Мне, знаешь ли, не лучше. Только я помню, что сейчас идёт война и у меня есть обязанности перед своим народом и своими близкими. Мы — сумеречные охотники, и у нас просто нет права сидеть и жалеть себя, когда весь мир под угрозой из-за одного сумасшедшего.

Девушка понимала, вроде как, прав Алек. Да только как найти силы на борьбу? Больше всего на свете сейчас Клэри хотела вернуться в прошлое и никогда не встречаться с охотниками. Не знать о Сумеречном мире, не встречать Джейса… Они могли бы и дальше жить с мамой в лофте своей «скучной» примитивной жизнью, бед не зная.

— Наверное, миллион раз ты сказал мне, что я не охотница и мне здесь не место, — отозвалась охотница, глядя на оконный витраж, — я же всеми силами старалась доказать тебе, себе и всем вокруг, что это не так. Знаешь, Алек, а ведь ты был прав. Мне не место в этом мире и Институте. Я хочу уйти и забыть всё это, как страшный сон. Хочу обратно в свою жизнь, где мама по утрам готовила бы вкусные завтраки, а потом мы встречались бы с Саймоном и шли на учёбу.

А потом неожиданно раздался всхлип, заставивший Алека оторопеть. Сколько всего уже они пережили, сколько раз он сам лично старался заставить девчонку психануть, чтобы она ушла. И Клэри стойко сносила все удары судьбы и его нападки. Парень впервые видел её слёзы, а то, что они текли по лицу, которое Алек привык видеть в зеркале двадцать лет жизни, окончательно добило его. Он сильно растерялся и не знал, как реагировать. Алек понятия не имел, как успокаивать плачущих девушек, ведь единственные в его жизни женщины, сестра и мать, не плакали никогда.

— Ну ты чего? — пробормотал Алек, немного отойдя от шока.

Он постарался неловко обнять девушку, чувствуя себя до предела неуверенно и нелепо, мысленно проклиная мелкие пропорции Фрэй.

— Всего лишь сказала правду, — шмыгнула Клэри носом.

— Клэри, соберись, — произнёс Алек, когда через пару минут она чуть успокоилась. — Я и правда говорил всё это, только ты поставь себя на моё место. Появилась неизвестно откуда, сходу околдовала моего парабатая, и следом за тобой объявился Валентин, который сеет вокруг разрушения и смерть. В поисках твоей матери мы нарушили уйму правил, из-за чего Конклав начал косо смотреть на нашу семью. Да я чуть не женился из-за всего этого. И вишенкой на торте стал этот обмен телами.