– Что-то случилось, ваша светлость? – совершенно растерявшись, Альма не находила даже что сказать.

– А ты считаешь, что ничего не случилось? – он снова сверкнул глазами, делая шаг вниз по лестнице.

– Я не знаю… Возможно, если вы мне объясните, я смогу…

– Я не позволю превратить свой дом в комнату свиданий, – мужчина сделалеще один шаг вниз, Альма же невольно сжалась под слишком уж пристальным взглядом.

Неужели, задумывая все это, она хотела именно такой реакции? Нет, она не желала его злости, а получилось… Он был по-настоящему зол.

– О чем вы, мой лорд?

Прежде, чем ответить, Ринар усмехнулся. Такой ангел сейчас стоял перед ним. Чистый, сотканный из света, наивный и безгрешный. Вот только стоило вспомнить, как этот ангел ловил губами поцелуи на крыльце, хотелось свергнуть его на землю, чтоб иметь возможность убедиться: чистота – лишь показушна.

– Неужели ты так хочешь стать главной героиней городских сплетен? Или ты уже ею стала?

– Я ничего не…

Он продолжал наступать, а она пятиться.

– Думаешь, это достойное юной леди поведение, Альма? Думаешь, леди позволяют себе целоваться бог весть с кем на глазах у честного народа…

– Я не… – слушать ее явно не собирались. Ринар сверлил девушку злым взглядом, приближаясь шаг за шагом.

– Ты не что? Я запрещаю тебе встречаться с ним. Запрещаю выходить за эту дверь без моего разрешения, – мужчина указал куда-то за спину растерянной Альмы. – А если вздумаешь ослушаться…

– Что? – но, как оказалось, с растерянностью легко справиться, достаточно разозлиться. Ведь злиться умел не только он. Но в отличие от Ринара, у Альмы были на то причины. – Что вы сделаете, мой лорд? Выгоните? Так я сама уйду!

В девушке взыграла гордость. Она прекрасно осознавала свою зависимость от стоящего напротив мужчины, но не могла позволить помыкать собой лишь потому, что он превосходит ее статусом и состоянием.

– Альма, – обычно такой мягкий голос спустился практически до рыка, он выдохнул ее имя, стиснув зубы.

– Не смейте унижать меня, ваша светлость… – девушка вздернула подбородок, заглядывая в серые глаза уже без тени опасения.

– Я не собираюсь унижать тебя, ты сама ведешь себя, как…

– Кто? – нет. Это определенно не то, к чему она стремилась. Если ревность выглядит так, если ревнуя, он становится таким, Альма готова была забыть о собственном плане навсегда.

Ринар долго хранил молчание, прожигая в ней дыры глазами. Может, ждал, что она первой отведет взгляд, может, что сама ответит на свой же вопрос, но она выдержала.

– Я запрещаю, Альма.

– Почему?

– Я твой опекун! И я ответственен за тебя!

– Опекун? Да вы ничего обо мне не знаете! Опекун…! Не смешите… – Альма больше не отступала. Зло дернув за тесемки плаща, она сбросила накидку, скомкала ее в руках.

– Что? – голос Ринара снова опустился до шепота, на этот раз предупреждающего.

– Что слышали, милорд. Вы не интересовались мной все эти годы, может, Аргамон и стал мне опекуном, но не вы! О какой опеке идет речь? Вы дали мне все это, – она бросила взгляд на собственную одежду, – но не опеку! Вы понятия не имеете, что такое опека, вам было наплевать на меня все это время, а теперь… Я не стану слушаться ваших приказов! – впечатав плащ в грудь мужчины, Альма заставила его отступить, чтобы иметь возможность пройти. Несясь вверх по лестнице, она чувствовала, что гнев лишь растет с каждой секундой.

Она сама бы не ответила, как так произошло, что он заставил ее потерять контроль над собой, но сдержаться не смогла.

– Альма! – оклик заставил девушку остановиться уже на лестнице. Остановиться, но не развернуться.

– Я не шутил, забудь об этом… Чтоб я больше не видел!

– Почему? – она оглянулась, прекрасно понимая, что теперь уже ее взгляд способен испепелять. Испепелять его.

– Ты слишком молода, чтоб понимать, что ничем хорошим это не закончится.

– Перестаньте! – незаметно для самой себя, Альма сорвалась на крик. – Перестаньте! Вы ничего не знаете обо мне! И не имеете права обвинять меня в молодости и глупости! Не имеете!

Ринар на секунду замер, опуская взгляд на оставленный в руках плащ. Когда-то он заставил Аргамона оставить ее в покое, но тогда усач не довел девочку до такого состояния, как смог сам лорд, а теперь… Она дышала тяжело, глаза метали молнии, а ноздри снова предательски подрагивали, не справляясь с тем потоком воздуха, который она пыталась выгнать из себя вместе со злостью.

– Я волнуюсь за тебя, Альма, – а он… Он не нашел ничего лучше, кроме как скрыть чувства, которые сам еще толком не понимал, под маской заботы.